Москва Сталинская. Лион Фейхтвангер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кумовстве и шантаже, которому подчас подвергаются несчастные больные со стороны сиделок. Однако раскрыть эти преступления значит – сыграть на руку «левым». И об этом помалкивают. И когда встречаешь в народе ужас перед больницей, он кажется – увы! – больше чем справедливым.

      Помню, однажды я захотел навестить свою племянницу незадолго до ее конца, нанял авто.

      – На улицу Буало, в лечебницу, – приказал я шоферу.

      Тот спрашивает:

      – Какой номер?

      – Не знаю. Вы сами должны знать. Это – частная лечебница.

      Тогда, повернувшись ко мне, он сказал, и в голосе его слышалось все: ненависть, презрение, насмешка, горечь.

      – Мы знаем только Ларибуазьер.

      Это невинное слово, произнесенное по-деревенски, нараспев, прозвучало похоронным звоном.

      – Да полно, – ответил я ему, – сдохнуть везде одинаково можно: что в частной больнице, что в государственной…

      Но его восклицания у меня по спине мурашки забегали.

      М. Н. очень умен; чувствуется, что проблемы свои он подобрал по дороге. Он их не выносил и не родил в муках.

      Мне стоит большого усилия убедить себя, что я теперь в возрасте тех, кто казался мне дряхлым, когда я был молодым.

      О кровосмесительном характере теорий Барреса. По его мнению, нельзя, невозможно любить людей иной крови.

      Баррес (я читаю теперь с ожесточенной усидчивостью второй том его «Дневников»), видимо, обеспокоен тем, что отец Шопена происходит из Нанта. (Я писал об этом несколько страниц; нужно их только найти и доразвить.) Он отмечает факт, чтобы тотчас о нем забыть. Как он ловко сам себя изобличает! То же самое и о Клоде Желэ, великом лотарингце.

      Упорство, с каким он отстаивает абсурд, – вот что, может быть, больше всего и трогает в Барресе.

      Но чтобы лианообразная мысль его могла вытянуться, ей необходима подпорка.

      «…закон человеческого производства. Мы знаем, что энергия индивидуума есть не что иное, как сумма душ его покойников, и что она получается только благодаря непрерывности земного влияния».

      И наивно добавляет:

      «Вот где одна из основных идей, почти достаточных для оплодотворения ума, так часто возможно их применение». И действительно, вся работа его мысли заключалась в применении этой теории к отдельным случаям.

      Нельзя твердо сказать, что эта теория ошибочна, но, как все теории, она, по прошествии определенного времени и сыграв раз навсегда определенную роль в прогрессе человечества, станет располагать к праздности и всячески тормозить его дальнейшее развитие.

      И вдруг – поразительное признание:

      «Лотарингия – могу ли я сказать со всей искренностью, что я ее люблю?..» Что он действительно любит, так это Толедо, Венецию, Константинополь, Азию.

      «…Но она проникает в не принадлежащую ей жизнь мою и, может быть, завладевает ею. Не знаю, люблю ли СКАЧАТЬ