В Петербурге летом жить можно…. Николай Крыщук

Чтение книги онлайн.

      Грибы – волшебная охота.

      Лес, даже в косой солнечный день, бережет свой сумрак. Хочется повесить табличку: «Тихо! Идет спектакль!»

      Входишь, крадучись. Потому что никто не приглашал, потому что нет не то что блатной контрамарки, билета даже. То есть идешь тайно, воровски, шпионски. Хочется сказать, не в театр, не в другую страну – в чужое царство.

      Осенью – царство грибов. Языка их мы не учили.

      Белые себе цену знают. Они не работают, не водят хороводы, не стоят на посту – они прогуливаются или же созерцают. Все в них выдает дворянское достоинство и барственное спокойствие. Малыши и в ребячливости своей сохраняют осанку.

      Белое тело боровиков не знает загара. Даже полнота их не портит, даже отлично скроенные шляпы не выглядят вызывающе – все по чину, все по сану.

      Красные подосиновики – гвардейцы короля. Ни же их достоинства прятаться в мох или траву. Они взбираются на редуты мшистых, пенных пригорков, подставляя огню свои алые головы. Алые же листья осины, призванные выполнять роль камуфляжа, приходят к ним на помощь лишь в самом конце лета.

      Еще, конечно, отвлекающе соблазнительные мухоморы, но… Северянинская эпатажность, безвкусица провинциальной модистки и никакого чувства жертвенности. А тут именно жертвенность – молодая, веселая. Глядя на этих молодцов, я вспомнил строки Давида Самойлова:

      Вот стоит он вызывающе свежий, воспаленный, только что вышедший из боя. Недельная щетина, в которой еще виден отсвет огня. Уже издалека ты оборачиваешься на его взгляд, и он не отводит его ни на секунду, пока ты пробираешься к нему по болотным кочкам.

      Сыроежки похожи на барышень из маленьких городов, которые уверены, что нет ничего более искусительного в искусстве любви, чем яркий наряд и одинокие прогулки. Вот стоят они, поодаль друг от друга – кто в красном, кто в желтом, кто в лиловом. Красуются, показывают себя. Молча поют песни. Одни скромно потупившись, надвинув на глаза шляпку с загнутыми полями, другие широко распахнув ресницы или даже (бесстыдные) задрав на голову подол.

      Жаль, не многим из них удается до встречи со своим суженым сохранить невинность. Уже в молодости изъедены до трухи. Много и просто хлипких, слабогрудых – дети сырых расщелин. Но те, кто выстоял, скрипят в руках и испуганно улыбаются, как украденные СКАЧАТЬ