В Петербурге летом жить можно…. Николай Крыщук

Чтение книги онлайн.

      – Я спрашиваю, – сказал я. – Спрашиваю. Только о чем?

      – Ну, хотя бы об Алике.

      – Я так и думал, что ты завела себе какого-нибудь Алика.

      – Алик – твой сын, – сказала Настя грустно. – Ему пять лет.

      – Что? – заорал я. – Я хочу видеть своего сына.

      – Это можно устроить, – сказала Настя спокойно. – Я дам адрес. Спросить тетю Федору. Не забыть отравить злую собаку.

      – Что ты мелешь! – вскричал я.

      – Скажи, что ты воскрес, и не трогай, пожалуйста, набор польского шампуня, который стоит в ванной.

      – Я не пью шампунь, – сказал я глупо.

      – Кто тебя знает…

      – Настя, давай встретимся!

      – Встретимся, – вздохнула Настя. – Конечно, встретимся. Только сейчас у меня разведен хлорофос.

      – А не можешь ты еще на немного оставить своих клопов и примчаться ко мне, пахнущая хлорофосом?

      – Что ты – их же тучи! – воскликнула Настя. – Как в анекдоте, помнишь: «Выносил я тахту, да они ее принесли обратно», – Настя засмеялась, – так вот у меня примерно такая же история.

      На меня пахнуло беспросветным, родным, затягивающим в омут счастьем, которое покинул я шесть лет назад.

      – Позавчера только из Крыма, не могу еще в эту жизнь включиться, – по-домашнему жалуясь, сказала Настя.

      – Я вот тоже, – сказал я.

      – А в той жизни было замечательно, – мечтательно протянула Настя. – Мы с Алькой мачмалу ели, до дури купались, а вечерами я ходила смотреть кино на турбазу. Последний раз, между прочим, видела «Разбитое зеркало» по Агате Кристи. Там твоя Лизка в главной роли.

      – Какая Лизка? – не понял я.

      – Тэйлор, господи. Она, кстати, совсем старуха.

      – Трагедия не в том, что мы стареем, – пропел я.

      – А в том, что остаемся молодыми, – подхватила Настя.

      – А что такое мачмала? – спросил я.

      – Как тебе объяснить… Что-то среднее между хурмой, яблоком и земляникой.

      – Очень понятно объяснила.

      – Ладно, – предупреждая ироническую пикировку, Настя прибегла к деловому усталому тону.

      – Вот именно, ладно, – сказал я. – Пока ты тут болтаешь, мы с тобой уже раза три могли встретиться.

      – Ладно, – повторила Настя. – Не психуй. Мы ведь никуда не торопимся. Мы уже опоздали. Самое время жить спокойно. Чего ты психуешь?

      – Ну ты, философ! – заорал я. – Приезжай немедленно, слышишь?

      – Что ты, что ты, – ласково проговорила Настя. И вдруг сказала так, как говаривала, когда пальцы ее, сухие, как мотыльки, щекотали мне горло, а голос принимал нежно-издевательски-детские интонации: – Ва-ре-ла… – Она почему-то иронически относилась к моему имени и сознательно перевирала его. – Ну не могу, понимаешь, сейчас не могу.

      – А мачмалы ты мне тоже не могла привезти? – крикнул я срывающимся голосом и бросил трубку. Никому, никому, ну никому нет до меня дела!

      Отца я застал за четвертым, вероятно, просмотром СКАЧАТЬ