Великий Краббен (сборник). Геннадий Прашкевич

Чтение книги онлайн.

      Там и тут валялись обломки раздробленных костей, полоскались в накате обесцвеченные соленой водой куски мяса и шкуры, везде суматошно возились крабы. Нажравшиеся сидели в стороне. Они огорченно помавали клешнями, вот, дескать, не лезет в них больше! И мерно, величественно и тяжело подпирал берега океан – слегка белесый вблизи и совсем темный на горизонте, там, где его воды смыкались со столь же сумрачным небом.

      Ни души, ни звука.

      Только вдали над домиком Агафона курился легкий дымок.

      – Осиротили… – шептал Агафон. – Совсем осиротили… Как я теперь?..

      И вдруг, как горбатый кузнечик, отпрыгнул к самой кромке воды – кружевной, шипящей, нежно всасывающейся в песок. Мы с Серпом даже замерли. Нам показалось: вот вскинется сейчас над берегом какое-нибудь лиловое липкое щупальце, вот зависнет оно сейчас в воздухе и одним движением вырвет из мира горбатого сироту.

      К счастью, ничего такого не случилось. В горб, в мать и в душу ругаясь, Агафон шуганул жадных крабов и выловил из воды тяжелую голову коровы. Видимо, тут впрямь совершилось то таинственное и грозное, что бывалые моряки всех стран определяют бесповоротными словами: акт оф готт! действие Бога!

      Глядя на сердечного друга, Серп Иванович печально кивнул.

      Кто-кто, а Сказкин понимал Агафона. Кто-кто, а Серп Иванович прекрасно знал: далеко не все в жизни соответствует нашим возможностям и желаниям. Например, он, Сказкин, даже в мой Пятый Курильский попал благодаря все тому же действию Бога. Не дал мне шеф лаборанта (все заняты, все заранее распределены), а полевые, полагающиеся на рабочего, позволил тратить только на островах (экономия), – я и оказался на островах один как перст.

      Путина, все мужики в океане. Пришлось осесть на острове Кунашир.

      Там, в поселке Менделеево, я часами пил чай, вытирал полотенцем потное лицо и терпеливо присматривался к очереди, штурмующей кассу местного аэропорта. Если мне могло повезти на рабочего, то только здесь. Тем более что погода никак не баловала – с океана все время несло туман. Когда с Сахалина прорывался случайный борт, он не мог забрать и десятой доли желающих, вот почему в пустующих обычно бараках кипела жизнь – пахло чаем, шашлыками из гонцов кеты, икрой морского ежа.

      Но, конечно, центром жизни оставалась очередь за билетами.

      Здесь завязывались романтические истории, рушились вечные дружбы, здесь, в очереди, меняли книги на икру, икру на плоские батарейки, а плоские батарейки опять на книги. Здесь жили одной надеждой – попасть на Сахалин или на материк, потому что очередь состояла исключительно из счастливых отпускников. Ни один человек в очереди не хотел понять моих слезных просьб. «Подработать? На острове? – не понимали меня. – Да ты чего, организм? Я тебе сам оплачу пару месяцев, помоги только улететь первым бортом!»

      Я не обижался.

      Я понимал курильских отпускников.

      Я ждал. СКАЧАТЬ