– Нет?
– Это просто украшение.
Пальцы главы колоний потеряли интерес к узлам шнуровки.
– Сзади есть молния, – сказала Аника.
– Сзади? – Вернон подвинулся ближе. Аника отметила, что лицо его было таким же идеальным, как и пальцы, – ни намека на щетину или дефекты кожи. Даже белки глаз – белые, чистые, без намека на красные прожилки. Его руки скользнули по ее пояснице, нащупали замок змейки. – И кто помогает тебе застегивать платье? – спросил он.
– Никто, – Аника чувствовала его дыхание. Оно касалось ее лица и было таким же чистым и безупречным, как руки, лицо, белки глаз.
– Наверное, сложно одеваться одной? – спросил глава колоний.
– Я привыкла.
– Понятно. – Вернон потянул замок вниз, заставив Анику напрячься. – Твое вино.
– Что?
– Ты все еще не допила его.
– Да, – Аника уставилась в бокал. Атмосфера вокруг накалилась.
– Чего же ты ждешь? – Макс Вернон сбросил с ее плеч бретельки платья.
– Не думаю, что алкоголь способствует репродукции, – сказала Аника, продолжая смотреть в свой на четверть полный бокал. – Риск отклонений и так велик, поэтому… – она напряглась, когда Вернон спустил верхнюю часть ее платья, обнажив грудь. – Мне кажется, будет лучше немного подождать… Для репродукции лучше…
– Не думай сейчас о репродукции, – посоветовал Вернон.
– Не думать? – растерялась Аника. – Но тогда зачем ты… зачем мы…
– Ради удовольствия.
Аника не знала, сколько прошло времени. То ли от выпитого, то ли от происходящего – голова шла кругом даже после того, как все закончилось. Дверь в кабинет по-прежнему была открыта, но в приемной никто так и не появился. Старый кожаный диван начал казаться неприлично липким, непристойно липким. Это чувство сохранилось и после того, как Аника поднялась на ноги, чтобы привести себя в порядок. Руки дрожали, и ей долго не удавалось застегнуть змейку на спине. Макс Вернон отошел к окну и смотрел на раскинувшийся внизу город. Аника смотрела на его спину, не зная, что делать дальше. Уйти? Что-то сказать? Ее недопитый бокал с вином стоял на полу. Наконец-то совладав с молнией платья, Аника одернула подол, расправила складки, но так и не смогла заставить себя сесть обратно на кожаный диван. Этот липкий старый диван. Не могла она и уйти. Нужно было что-то сказать. Но что? Аника не придумала ничего лучше, кроме как смущенно покашлять, привлекая к себе внимание. Глава колоний обернулся, окинул ее внимательным взглядом.
– Все в порядке? – спросил он.
Аника кивнула и покраснела.
– Тебе не понравилось?
– Что?
– То, что было между нами.
– Я не знаю. Репродукция – длительный процесс.
– Я говорю не о репродукции. Я говорю о моменте. К тому же, согласно данным комитета по контролю над рождаемостью, СКАЧАТЬ