под меховыми одеялами, расслабившись, она мне призналась, что теперь ее все больше терзают мысли о доме. О том доме, что был за теплыми морями в городе посреди песков. Там у нее остался маленький сынишка, рожденный от нелюбимого и хитрого старого мужа. Хоть этого мужа в свое время мы с Торном и лишили возможности плести свои интриги, потому что просто лишили жизни, но сын остался в милости у правителя, нашей помощью вернувшегося к власти. Вот по этому сынишке, который навсегда сохранился в ее памяти плачущим пухлым мальчуганом, протягивающим к уводимой маме свои детские ручки, она и скучает. Вержина думала, что время позволит притупить эту боль, но каждый миг счастья здесь вонзает ей, словно в сердце занозу, мысль, что ее маленькому Алигерду сейчас, быть может, очень плохо. Мне Вержина была так дорога, что смотреть на ее мучения, стало для меня настоящей пыткой. Я отправился к Торну, который вновь готовился в поход, но уже не на юг, помочь мне найти конунга, собиравшегося пройтись по теплым морям. Сердце мое оборвалось, когда Торн сразу же назвал мне имя этого вождя. Я понял, что сделаю все, но отправлю Вержину к ее сыну. И сам поеду, как охранник. Но в поход меня не взяли: кто даст два лишних места женщине и калеке? Торн поручился мне, что Вержину отвезут до самого берега теплого моря, откуда она сможет добраться до своего сына. Тот вождь эти слова подтвердил. Ну, а ты же знаешь, как крепки слова, сказанные одним викингом другому. Совсем скоро мы простились с Вержиной. Я дал ей достаточно золота, чтобы она в пути могла оградить себя от неприятностей. А она дала мне Пламя. Уж, не знаю, каким образом ей удалось провезти все дорогу меч незамеченным. С тех пор прошло уже столько лет, что я сбился со счету. Да я их и не считал. Доказал свое право на скамью в дракаре Эриху Полуденному Злу и ходил с ним сначала к бриттам, потом к датчанам, потом еще к кому-то. Но все это время ждал, что Вержина, как и обещала, даст мне знак. Про то, что она вернется, я не надеялся с самого начала. Такова жизнь! Но она все-таки сдержала свое обещание: та маленькая медная рыбка вновь вернулась ко мне в самом начале лета. Ты помнишь тот день. Что-то у них там произошло, очень скверное. Настолько, что умная и расчетливая Вержина снарядила целый корабль, на котором отправила своего сына Алигерда подальше от Родины. Вероятно, это был единственный путь к спасению. Вряд ли кто-нибудь из команды знал, к кому и зачем направлялся он. Но, узнав, что Алигерд покидает судно, недоброжелатели приняли решение избавиться от него. Вот, собственно говоря, и все. Конечно, время лечит любые душевные раны, но память остается. С кем бы я ни был, но память о той черноглазой красавице – лучшее, что сохранилась в моем разуме.
