Сталинские премии. Две стороны одной медали. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к литературе». По мнению Сталина, «литература не может быть каким-то фотографическим аппаратом. Не так надо понимать правдивость. Не может быть литературы без страсти, она кому-то сочувствует, кого-то ненавидит… Я бы предпочел, чтобы нам давали врагов не как извергов, а как людей враждебных нашему обществу, но не лишенных некоторых человеческих черт». Вина Авдеенко, по наблюдению вождя, заключалась не в том, что враги наделялись положительными качествами (это, как тогда выяснилось, считалось нормальным явлением), а в том, что положительные герои такими качествами не наделялись: «Весь грех Авдеенко состоит в том, что нашего брата – большевика – он оставляет в тени». Смущало вождя и само название фильма. В нем он усмотрел покушение Авдеенко на «монопольное воспитание молодежи».

      Разумеется, стенограмма не может передать психологическое состояние «обвиняемого». В какой-то мере здесь могут помочь мемуары Авдеенко, представляющие немалый исследовательский интерес. Обласканный системой, веривший ей всем сердцем, писатель на «своей шкуре» почувствовал, что такое возмездие системы в духе коммунистической принципиальности. Вот как он передавал свои ощущения во время проработки: «Мне бы потерять разум, умереть от разрыва сердца. Однако, я жил, слушал, видел, мыслил». Когда все закончилось: «Я медленно, нетвердыми шагами бреду по залу, вдоль столов, вдоль пустых кресел… Вошел в кабинет Кузнецова (помощник Жданова. – Д. Б.) и, преисполненный благодарности к человеку, так неожиданно приласкавшему меня (Кузнецов, приглашая к себе в комнату, сказал: «Сюда, пожалуйста». – Д. Б.), разрыдался. Плакал навзрыд, содрогаясь. Но ни единой слезинки не выкатилось из моих глаз. Все слезы выплакал там, перед Сталиным. Потом они исторглись из меня… Столпер и Иванов вернулись (по указанию Кузнецова. – Д. Б.). Кузнецов, не принимая в расчет мое присутствие, очевидно, уверенный в моей невменяемости, сказал: «Товарищи, не оставляйте, пожалуйста, Авдеенко одного. Очень вас прошу». «Вышли на улицу, – продолжает вспоминать писатель, – прошли несколько метров к откосу… и тут я выскользнул из рук режиссеров, упал – ноги отказали». Режиссер фильма Столпер, после «общения» с вождем, начал заикаться.

      За публикацией в центральном органе партии и совещанием в ЦК последовали расправы. Авдеенко был выселен вместе с женой, малолетним сыном и больной матерью из квартиры, правда, с предоставлением комнаты. Писатель был уволен из газеты, исключен из партии и, конечно, из Союза писателей со зловещей формулировкой: «За пропаганду враждебных антисоветских взглядов в своих произведениях («Судьба», «Государство – это я», сценарий «Закон жизни» и ряд корреспонденции).

      Критика произведений Авдеенко в начинающейся идеологической кампании заняла первое место. Вскоре стали заполняться и другие ниши.

      Теперь совершенно ясно, что вопрос о «Законе жизни» возник не спонтанно. Запрет исходил непосредственно от главы партии. Но для Сталина СКАЧАТЬ