Большое голодное путешествие. Михаил Николаевич Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вареная, колясочная… А вот – еще … молоко, в бутылках, в пакетах, жестких, мягких, сметана… еще, вот, какая-то «пахта». А что такое пахта? У кого спросить… да, как-то, неудобно… А это что? Ой, пиво… еще пиво. В бутылках, в банках!» Вернулись за корзинкой. Все расфасовано, нарезано, упаковано, аккуратно разложено, расставлено… Банки, бутылки, пакеты, пачки, коробки… Овощи – помыты, лежат красиво, как на выставке. Ревень. Ни разу не пробовал. Вода. Какой только нет! Что написано? – КЕЛ-ЛУ-КЕ. Колокольчик. А вот, какая-то «Белоснежка». Бутыли, бутылки, бутылочки, бутылюшечки. Литр, пол-литра, двести пятьдесят, триста тридцать… «А вот – еще какая-то. Посмотри. Да тише! Не кричи. А что, Буратино – нет? И Крем-соды нет? Во дают. Столько воды, а Крем-соды нет.» Я поднял голову… Ба! Указатели висят. Большие, яркие. Надписи на двух языках… Бакалея – туда, мясо – сюда. Что хочешь, во всех направлениях. Во дают! Надо же – носки. Ой, смотри – шлепанцы. У нас – сроду не найдешь! Может, возьмем? – Да зачем? Давай до Таллина доедем. В Таллине то же самое, там все и возьмем…

      В итоге, к кассе подошли с потяжелевшей корзинкой. Порезанный хлеб двух видов, порезанная и упакованная колбаса, ветчина, колбасный сыр (попробовать), две маленьких бутылки «Колокольчика», и, зачем-то, чеснокодавилка. Диковинное приспособление. Потом, в Таллине, в подобном универсаме, в компанию к чеснокодавилке, мы купили яйцерезку, не менее диковинную штуку. На сдачу нам вежливо предложили жвачку. «Давай, давай! Эстонская!» Отец увидел сигареты, и попросил пачку «Leek», красную, со звездочками. Перекусили в машине, перевели дух. Я ощущал неодобрительные взгляды проходящих мимо эстонцев. «Понятно. Тут так не принято».

      Тронулись в путь. Уже по Эстонии. Дорога – идеальная. Отец не перестает восхищаться. Еще он отметил, что на крутых поворотах она устроена необычно. Уклоны – как на велотреке, чтобы не выносило. «У нас так не делают». Они и раньше все это подмечали. Но теперь – объясняли мне. Как повзрослевшему. Справа, временами, виднелось море. Финский залив. Я увидел, как вдалеке, из одинокой тучки, падали косые серые лучи. Это дождик. Проехали Силламяэ, поворот на Кохтла-Ярве, виднеются большие трубы. Там добывают сланцы. Говорили, что больше в Эстонии ничего нет. Одни сланцы. Я, например, до сих пор, так и не понял, зачем нужны эти сланцы. Поселки, городишки, хутора. Такие аккуратные, игрушечные. На обочине то и дело стоят бидоны с молоком. Население добровольно сдает республике излишки. Молоко превращается в ту самую пахту, и продается в больших магазинах.

      Дело – к закату, но не темнеет. Это Белые Ночи. Питер не успел их полностью приватизировать. Дорога стала еще живописнее. Указатели на эстонском языке. Названия навсегда отпечатались в памяти. Поворот на Раквере, развилка. Потом – Хальяла, Куусалу… Хочется петь. Я пою! Я – почти за границей! Уже все по-другому. Уже все, как «там». Подъезжаем все ближе к Таллину. Дорога стала широкой, многорядной, с разделительной полосой. Надо же – ограничение 110 км/ч. Европа! Почти автобан. Поток уплотнился, СКАЧАТЬ