Любовь эпохи ковида. Валерий Попов

Чтение книги онлайн.

      Москва. Солнечное утро. Крест – тень рамы – на озаренных обоях. Я лежу на полу, на жестких досках, на тончайшем матрасе. Спать на полу – не считалось тогда чем-то особенным. Тысячи родственников из провинции спали на московских полах и просыпались счастливыми. Проснулся счастливым и я. Мишки с полотна «Утро в сосновом лесу» Шишкина («Дурная копия», как определил Игорек) озарены тоже.

      Голова моя – рядом с ножкой стула. Да, все же грубовато мне постелили, не совсем комфортно – хотели, видимо, подчеркнуть, что число моих визитов в Москву несколько «превышает норму»… Неплохо сказано для едва проснувшегося… «Холодные виртуозы» – вот как называли мы себя тогда с Игорьком. И значительно позже, когда восхищались «виртуозностью» Игорька, и еще позже, когда его за это же хулили (за то же самое, чем раньше восхищались), он неизменно отвечал (сдержанно, но с достоинством): «Московская школа!» И тут, разумеется, подразумевалась не только средняя школа, где он блистал, но и вообще – Москва. Ну, не вся Москва – только ее «истеблишмент» (одно из любимейших слов Игорька).

      Вернемся в то солнечное утро. Я, кажется, перележал на полу. Видимо, от страха. «Наверху» явно назревал скандал – а тут вдруг резко встать, прямо с пола? Лучше отползти подальше от этого опасного стула, на котором сидит Игорек.

      – Да, отец, дай, кстати, денег мне, – высокомерно произносит Игорек, и откидывает голову.

      Ушибется сейчас. Мне, похоже, придется смягчить его падение (проходили уже!).

      – Ах, тябе денюх? Денюх тябе? – закипает яростью, наливаясь лиловостью, Иван Сергев. – А на што тябе денюх? – издевательски простонародничает, прищуривает глаз – симптомы, увы, уже знакомые.

      – На наслаждения, разумэ-этся. Приехал кузэ-эн. – Плавный жест в мою сторону, однако не исполненный до конца, грубо прерванный.

      – Ах кузе-е-н! – специально нас принижая и распаляя себя, нажимает на «е-е» Иван Сергев. На нем белая посконная ночная рубаха и галифе цвета хаки, он по-крестьянски босой, пальцы на ноге загнуты вверх (плохой признак). – Денюх тебе? Так получи!

      Хлесткий удар босой ногой сыну в пах. Зря тот развернулся так вольготно, распахнул себя, да еще нагло раскачивался. Надо было сгруппироваться. «Том козыряет», как любил говорить Игорек… И босой (к счастью) ногой – в пах! Батя угощает!

      Игорек опрокидывает своей тяжестью стул на меня – я, успев схватить спинку, отжимаю стул, как штангу… Уф! Полегчало! Игорек соскочил. А то здесь, в этой неудобной позе, ему светила еще одна плюха от родного отца.

      – Ну? Ты, надеюсь, со мной? – произносит он, обернувшись.

СКАЧАТЬ