Живи и давай жить другим. Хендрик Грун

Чтение книги онлайн.

      Была достигнута договоренность, что когда Герда об этом попросит, то, прежде чем ее просьба будет исполнена, она обязательно возьмет еще несколько дней на размышление. Эти дни истекли, и Герда снова попросила врача положить конец ее мучениям.

      Он сделал приготовления. Завтра все кончится. Такое чувство, что внутри у меня огромный бетонный блок.

      21

      В палате было душновато. Тесть поставил термостат на 23 градуса.

      – Не хочу, чтобы ей было холодно умирать.

      – Такая жара, наверно, тоже ни к чему, – осторожно возразил я. Возражение было оставлено без внимания.

      Герда с закрытыми глазами лежала на высокой больничной койке, которую по этому случаю отодвинули от окна на середину палаты. Чтобы мы могли сесть вокруг. Мы – это ее муж Пит, Афра, сестра Пита, врач и я. Медсестра держалась на почтительном расстоянии.

      Я знаю, сестра Пита не любит Герду. Она никогда ничего не понимала в любви, юморе и иронии, а Герда из них состояла.

      Однажды я слышал, как она внушала Питу:

      – Твоя жена ничего не уважает. – Она сказала это, как раз когда я входил на кухню, но, увидев меня, быстро добавила: – Я ее не обвиняю, упаси бог.

      – Надо бы ее спросить, – сказал я. – По-моему, она очень даже уважает все, что заслуживает уважения.

      Нет-нет, не нужно спрашивать, она совсем не то имела в виду.

      Что до Пита, то мне кажется, доведись ему выбирать между возвращением на ТВ игры «Линго» и выздоровлением жены, он бы надолго и глубоко задумался. С годами Пит превратился в самого большого эгоиста из всех, кого я знал. И даже не пытается это скрывать.

      А Герда, тем не менее, почти до самого конца жила радостно и весело, была в ней некая первобытная сила натуры. Я слышал однажды, как она сказала мужу: «Никому не отнять у меня удовольствия и счастья, и уж конечно, не тебе». С тех пор я смакую эту мысль и стараюсь осуществлять ее на практике.