Цунами. Анатолий Курчаткин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в метро, на платформе станции «Проспект Маркса», что спустя несколько лет станет «Охотным рядом».

      И так сначала и было: перезванивались и даже встретились раз – Рад хотел прочитать «Окаянные дни» Бунина, вышедшие тогда впервые в «Советском писателе», и у Дрона они, разумеется, были. Встречались они уже весной, в мае, после праздника Победы, жизнь у обоих неслась вскачь, вырывала поводья из рук – защита диплома, госэкзамены, распределение, рекомендация в аспирантуру, возьмут, не возьмут, – а после августа вообще понесла – непонятно, как удержаться в седле. Какую-то пору Рад вспоминал о Бунине, взял и не отдал, как некрасиво, надо бы позвонить, договориться о новой встрече, но ни разу не позвонил, а потом уже и не думал ни о чем таком, забыл о книге – и с концами.

      Дрон ему тоже не звонил. Вспоминая иногда о нем, Рад прежде всего это и отмечал: не звонит. Что было родом оправдания собственной пассивности. Впрочем, если бы Дрон позвонил, Рад удивился бы его звонку. Ничего их не связывало, кроме той ночи. А она никак не продлилась в их жизни. Не дала корней. Зерно, упавшее на каменистую почву, истлевает, не принеся плода. Наверное, если бы все же вдруг позвонил Дрону, тот был бы удивлен точно так же, как удивился бы его звонку Рад.

      Глава вторая

      Часы на стене напротив окна показывали половину девятого.

      Рад повернул голову к окну. За окном еще было темно. Хотя, несомненно, скоро начнет светать. Даже и в декабре половина девятого утра – это время, когда рассвет топчется на пороге. Еще какие-то полтора месяца назад в половине девятого он уже целые полчаса был у себя в фитнес-клубе – в костюме, свежей сорочке, хранящей на своих бритвенных складках жар утюга, при галстуке: в середине дня хозяин может позволить себе отлучиться и на час, и на два, и на три, но к открытию он должен быть на месте как штык – даже если желающих заняться своим боди не будет еще ни души.

      Вставайте, граф, рассвет уже полощется, прозвучало в Раде приветом из юности, когда так – ну, не вельможным графом, но кем-то вольным, никому и ничем не обязанным – себя и чувствовал, и слова этой незатейливой песенки отдавали не иронией, а реальным обещанием судьбы, не омраченной никакими неудачами. Он сбросил с себя одеяло и сел на кровати, соступив на пол. Покрытый бесцветным шведским лаком дубовый паркет обжег ноги остервенелым холодом. Несколько секунд босыми ногами на этом лаковом льду – и от сонной хмари в голове ничего не осталось.

      Теперь о ночи напоминал в комнате только овал желтоватого света, отбрасываемый на потолок раструбом торшера. С тех пор, как вся его прежняя жизнь рухнула и он оказался в этом неизвестном ему раньше поселке со странным названием Семхоз, Рад почему-то не мог спать без света. Что это было? Боязнь чего? Или не боязнь, а так, бзик, нечто вроде световой клаустрофобии?

      Рад встал, сделал несколько шагов до торшера, ударом пятки по круглой напольной кнопке погасил его и, прошлепав в рухнувшем сумраке до выключателя на стене, щелкнул им. Под потолком грянула люстра, испуганный сумрак прянул в углы. День начался.

СКАЧАТЬ