Последняя расхлябанность. Манифест дада и тридцать три уголовных рассказа. Вальтер Сернер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Но какова экспрессия! Ха-хо: ч т о толку, если, обалдев, видишь, на что способно прилагательное, но ведь и ему пока не удавалось что-то объяснить, то есть ещё не написалось, а уже не удалось? Но кубисты, футуристы! Оп-ля: чемпионы этого прямо-таки ультрафиолетово-неудачного заезда кисти хоть и раструбили о себе, они (ух!) – освобождающе сорвутся с высоких качелей стиля. (Номер на трапеции! Номер на трапеции! Примерно так: «Уж это смущение мы раскачаем!») Они добились лишь того, что не только ни один шиньон не колыхнулся, но ещё и самые дикие ослы снискали успех своей мерной поступью. (О забросанный грязью Саго́! И т. д., и т. п.) Бесчинство! Бесчинство!! Бесчинство!!!

      9° Параграф 8 в принципе обращён к недорослям: это азбучное, чрезвычайно азбучное. Но всё же пометьте себе на всякий случай вот ещё что, маленькие мои:

      а) Скульптура: очень несподручная игрушка, заточенная метафизическим взглядом широко раскрытых глаз.

      б) Музыка: замена пантопона или героина. (Даже доазбучно!)

      в) Поэзия: мальчик попал в беду. Рецепт: спроси его, о которой он мечтает, и ты сможешь ему сказать, с которой он ещё не спал. (Само собой разумеется, в беде пребываешь п о с т о я н н о; но в настоящие-то тиски уже не зажат.)

      г) Роман и всё такое: господа говорят, словно на шампур нанизанные, а с недавних пор и вообще не говорят. Ещё немного попотеть – и дело сладится: беллетристика! (Висеть в наколотом на шампур виде приходится часто. Но том, изданный Самюэлем Фишером, слишком замедленное средство для того, чтобы провести кратчайшую линию Сиракузы-бутерброд-центральное отопление.)

      д) Драма, трагедия, комедия: беда заостряется, пронзает и возбуждает публику, вызывая в ней смутную догадку, что кинематограф, пожалуй, – всё же второе лакомство после флирта (за недостатком последнего).

      Одним словом, маленькие мои: искусство – это детская болезнь.

      10° и никогда никаких мыслей. В лучшем случае делайте мысль такой, будто она будто бы мысль. (Это я сам себя уговариваю!) Каждое слово – позор, кстати сказать. Выдуваешь всегда только фразы, похожие на эквилибристику циркача на канате (или вот тоже: постели, растения, пропасти). Выгодное предложение: перед тем, как заснуть, фигурируешь с отчётливостью психического конечного состояния самоубийцы, который хочет пулей вбить себе, наконец, чувство самоуверенности. Однако удаётся это лишь тогда, когда перед тем осрамишься. Тяжело осрамишься. Совершенно беспредельно осрамишься. Осрамишься так ужасно, что опозоренным окажется всё. Что каждый, метафорически, упадёт на задницу. И чихнёт.

      11° Междометия точнее всего. (Ах, милые фарфоровые белые тарелки!)… Нужно привести в чувство этих земноводных, которые считают, что они слишком хороши для того, чтобы быть ослами. Изгнав из них рассудок. Хлыстом выбив! Нужно сокрушить в клочья эту жуткую открыточную голубизну преувеличенного масштаба, в которой эти тёмные растафари заврались до ну… до на… до но… (как-как?) до небес. Нужно собственную СКАЧАТЬ