на смелое дело из боязни перед угрожавшим ему ужасным несчастьем. Далее, величайшим подвигом для одного было убить альбанского царя, тогда как другой мимоходом, готовясь к дальнейшим подвигам, убил Скирона, Синида, Прокруста и Коринета, причем, наказав их, освободил Грецию от кровожадных деспотов, прежде чем кто-либо узнал имя своего спасителя. Один мог ехать по морю, не подвергаясь опасности, не рискуя быть обиженным разбойниками. Ромулу же при жизни Амулия нельзя было жить спокойно. Важным доказательством справедливости этих слов служит то обстоятельство, что, тогда как один, никем не обиженный, напал на злодеев для защиты других, братья позволяли царю оскорблять всех, пока не оскорбили их самих. Если одному ставят в подвиг то, что он получил рану в сражении с сабинцами, убил Акрона и вел несколько победоносных войн, этим подвигам мы можем противопоставить битву с кентаврами и поход амазонок. Смелый план Тесея избавить сограждан от платежа дани Криту и отдать себя на съедение чудовищу, быть или жертвой за смерть Андрогея или – что самое легкое в сравнении с тем, о чем я говорил выше, – рабом надменных, враждебно относившихся к нему людей, исполнять низкие, позорные работы, отплыв добровольно вместе с девушками и мальчиками, – этот план можно назвать в высшей степени смелым, как и великодушным, честною заботою об общем благе, жаждой славы и доблести. Мне кажется, философы вполне правы, говоря, что любовь боги посылают, заботясь о спасении молодых людей. По крайней мере, любовь Ариадны к Тесею, по моему мнению, более чем что-либо другое имеет право считаться делом богов, желавших быть орудием его спасения. Ее чувства к нему следует не порицать, но удивляться, что так поступали не все мужчины и женщины. Если это выпало на долю одной ей, она, на мой взгляд, вполне заслужила любовь бога за свое стремление к прекрасному, честному и идеальному.
XXXI (II). ОБА, ТЕСЕЙ и Ромул, были созданы для того, чтобы управлять, и ни один из них не сумел быть царем. Оба они свернули с прямого пути и произвели перемены в государственном устройстве: один ввел демократию, другой – тиранию, и оба ошиблись, но из различных побуждений. Царь должен прежде всего заботиться о сохранении своей власти, сохранить же ее можно – удаляясь от недозволенного и стремясь к дозволенному. Кто или слишком добр, или слишком строг, тот перестает быть царем или правителем, – он начинает заискивать перед народом или превращается в деспота и становится предметом ненависти и презрения для своих подданных, хотя в первом случае выказывает свое мягкое, доброе сердце, как во втором – навлекает на себя обвинение в себялюбии и жестокости.
XXXII (III). ЕСЛИ не следует приписывать гневу богов даже всех наших несчастий, но искать причины их в различии нравов и страстей, никто не станет оправдывать необдуманного гнева Ромула, его безрассудного раздражения по отношению к брату. Снисхождения заслуживает тот, кого, подобно сильному удару, потрясли и лишили равновесия более важные причины. Если Ромул поссорился с братом, взвесив все обстоятельства
СКАЧАТЬ
