Хранительница. Памятью проклятые. Купава Огинская

Чтение книги онлайн.

      Я спешила, а потому ограничилась неразборчивым:

      – Угу.

      Не весна, тут не поспоришь. Май на дворе, а такое чувство, будто в ноябрь попала.

      Зонтик раскрылся с тихим щелчком и приятным шорохом, подарив этому серому дню чуточку яркости. Зонт у меня был веселенький, очень примечательный, непередаваемого цвета бензиновой лужи, с улыбающейся мордой Чешира и совершенно несерьезными ушками. Хороший зонт, правильный.

      Конечно, были подозрения, что Крис мне его на хорошее настроение заговорила – ведь каждый раз открывая зонт, я чувствовала непонятную радость, – но даже если и так, я была ей очень благодарна. В такую погоду немного хорошего настроения было бы не лишним.

      Перепрыгивая через лужи и глядя исключительно себе под ноги, я неслась вперед и чуть не налетела на женщину. Прячась под широким черным зонтом, она пробежала мимо меня, прижимая к себе сумку, а за ней темной полупрозрачной тенью тянулись ее мысли. Тяжелые, безрадостные, очень бытовые и такие невыносимо тоскливые. Вильнув в сторону, не желая касаться этого печального облака, я случайно наступила в лужу, коротко ругнулась и невольно обернулась вслед женщине. По-настоящему видеть я научилась чуть больше недели назад и все еще не могла к этому привыкнуть.

      Женщина скрылась за поворотом, и я продолжила свой путь к метро. Чтобы, проехав две станции, пересесть на другую ветку, выстоять еще семь станций, так как по утрам сидячих мест не было в принципе, и попасть-таки в родной, сидевший уже в печенках университет.

      Таисия Карбековна не отвечала на телефонные звонки уже неделю, и это было странно. Настолько странно, что я даже не поленилась лично съездить в деканат и узнать, что с ней случилось. Я ждала ее звонка, отсылая презентацию на утверждение, но так и не дождалась, потому позвонила сама… вот только трубку никто не брал. Ни утром, ни днем, не вечером. Все семь дней подряд. Это очень напрягало, и я просто не могла не попытаться выяснить, что происходит.

      Ворвавшись в гулкое, просторное помещение, холодное, состоящее из плит, камня и дерева, я привычно замерла на мгновение, впитывая в себя этот краткий миг прохладного, молчаливого величия. Сейчас шли занятия, и здание факультета будто вымерло, только знакомая, вечно сонная женщина, притаившаяся за стеклом своего наблюдательного пункта, дремала на стуле, сторожа ключи от аудиторий.

      Вдохнув полной грудью привычный запах знаний и готовящегося обеда, я поспешила на второй этаж, в деканат.

      Дверь деканата, как всегда, была открыта, секретарь – моложавая женщина сорока лет – сидела за компьютером, что-то увлеченно на нем выщелкивая.

      Уже привычно постучав по косяку, я изобразила на лице запредельную радость от встречи… которая продержалась не больше минуты: сложно продолжать улыбаться, когда тебе совершенно искренне и с полной верой в свои слова заявляют невозможное:

      – У нас никогда не работала никакая Таисия Карбековна, – секретарша, имени которой за все СКАЧАТЬ