Уже к концу жизни, лишь недавно, я узнал, почему так случилось, когда прочел, что их всех увезли просто умирать в дома престарелых, некоторых посадили на баржи и свезли на о. Валаам, чтобы не мозолили глаза в крупных городах. И у меня перед глазами два человека, прошедшие всю войну: мой тесть подполковник Путяков Константин Петрович, который всю войну провел в блокадном Ленинграде (у меня есть его фотография того времени — живой труп) на Невской Дубровке, на Ладоге — «дороге жизни». Он начал войну майором и закончил ее в том же звании, потому что его несколько раз понижали в звании, т. к. он был честный человек, ничего не боялся, остер на язык и всегда говорил правду. Он после войны восстанавливал г. Севастополь, строил там причалы, а потом город и порт Находку, руководил крупнейшим в то время строительным трестом в Приморье. После окончания строительства порта ему должны были дать Государственную премию и даже хотели поставить памятник в г. Находка, но вместо этого сослали в г. Саратов строить завод техстекла и авиационный завод, а потом еще дальше в г. Армавир строить какие-то заводы, перерабатывающие сельхозпродукцию. В то время в г. Находке он иногда напивался как свинья и его приносили домой, я думаю это просто от воспоминаний об ужасах войны, потому что это невозможно выкинуть из памяти. Он никогда и ничего не рассказывал о войне. А в г. Находке провинился он за то, что на замечание Министра строительства СССР о невысоком качестве бетона в морской воде (Путяков К. П. перед этим защитил кандидатскую диссертацию о качестве бетона в морской воде, потому что он был по специальности фортификатор и начал писать свою кандидатскую работу еще до войны). Он сказал министру: «Если вы так хорошо разбираетесь в составах бетона, то вставайте на мое место, а я на ваше». Так и закончилась его карьера. Он всегда был мрачный. Никогда не ругался матом, но настолько был справедливым и едким, что многие говорили: «Лучше бы обматерил». Он был очень честный, никогда не пользовался своим положением, жил очень скромно, его так уважали и любили и рабочие и инженеры, что просто ездили за ним толпой на стройки, чтобы работать вместе. Второй пример. Когда я работал в институте «Южгипронисельстрой», там работал начальником отдела к. т. н. Фильченков И. Ф. Он всю войну прошел без ранений, а был летчиком-истребителем. Я к нему очень часто приставал с вопросами как так, всю войну и так удачно. Что он думал, когда летал, думал о том, что у немца тоже есть семья, дети, что может он и не фашист вовсе, а такой же человек, как и все, кричал ли за Родину, за Сталина??. Однажды он не выдержал и грубо мне ответил: «Ни о чем таком я не думал. Мысль была только одна: кто первым поймает цель, потому что от этого зависела твоя собственная жизнь! Кто первым убьет. И больше ничего». То есть на войне человек перед угрозой смерти теряет свой человеческий облик и никаких нравственных сомнений, угрызений совести ничего нет — один животный инстинкт — выжить любой ценой. Я хоть и удивился, но воспринял это просто как его особенность, потому что в литературе все по-другому. Правда и тогда уже были произведения В. Быкова, заставлявшие
СКАЧАТЬ
