За покойником. Василий Брусянин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ассказывает что-то своему товарищу с рыженькой бородкой, часто припадая к его уху и сообщая что-то, очевидно, пикантное, – и тот смеётся и прищёлкивает языком.

      Из ворот, скрестив на животе руки, вышел старик с жёлтым морщинистым лицом, с большими седыми усами и с узенькими подслеповатыми глазками. Приподняв воротник балахона и сдвинув на лоб цилиндр, шёл он медленно, свесив голову на грудь.

      – Что, Капустин, нос повесил? Верно, прозяб? – спросил старика факельщик с рыженькой бородкой.

      Старик поднял лицо, пожал плечами и после паузы ответил:

      – А то и нос повесил, что Сергея Николаича Истомина хоронить поедем!

      – А каков таков этот Истомин?..

      – А таков вот: штабс-ротмистр в отставке. Большой барин был…

      – Знавал ты его?

      – Ещё бы! Служил у него когда-то в лакеях… В этом самом доме мы и жили.

      Старик отошёл от факельщиков, которые снова принялись смеяться, прошёлся по панели до подъезда следующего дома, повернул назад и, опустив голову, тихо прошёл мимо товарищей, весёлая беседа которых почему-то не нравилась ему. Отойдя немного от подъезда, он остановился у тумбы и задумался.

      «Этакое дело! Вот тут и узнай, кого придётся хоронить», – размышлял он.

      Капустин поднял голову и подошёл к соседнему подъезду. Он знал этот подъезд с тонкими чугунными колонками, поддерживавшими широкий железный навес; знал он и входную дверь, с медной дощечкой какого-то врача. За дверью была площадка с зеркальцем и столиком, а дальше шла широкая лестница с резными перилами. На втором этаже по этой лестнице, налево, жил когда-то Сергей Николаевич Истомин.

      Дверь отворилась, и на подъезде появился швейцар, высокий, стройный, с белобрысыми усами и с рыжими ресницами узких красноватых глаз. Капустин в первый раз видел рыжего швейцара: раньше на этом подъезде был его приятель, старик Фёдорыч, а теперь вон какой бравый молодец. Капустин посмотрел на швейцара и спросил:

      – Фёдорыча-то, верно, уж нет?

      – Какого Фёдорыча?

      – Тут раньше был швейцаром.

      – Не знаю никакого Фёдорыча, – холодно ответил рыжий человек и пристально посмотрел на худощавое лицо Капустина, – я вступил на место Лаврентия Николаевича; теперь он у нас старшим дворником.

      Швейцар сухо закончил свою речь, посвистал и закурил папиросу.

      – Тоже вот и Сергей-то Николаич раньше по этой лестнице жил… в четвёртом номере, налево…

      – Присяжный поверенный Лукин живут теперь там, – прервал Капустина швейцар.

      – Не знаю, кто теперь живёт. Раньше-то, говорю, Сергей Николаич Истомин жил, а теперь вон где пришлось Богу душу отдать, в 37 номере, во дворе, на грязной лестнице…

      Старик немного помолчал и, вздохнув, добавил:

      – Время-то прошло! Всё-то, всё тут переменилось. – Вот и Фёдорыч, мотри, тоже умер, да вот и Сергей-то Николаич…

      – А ты знал его? Истомина-то?

      – Лакеем у него служил, тут вот, в четвёртом номере, и жили в то время…

      К подъезду подкатила пара гнедых, запряжённых в карету. Сидевший в экипаже полковник опустил раму и, высунув усатое лицо, громко спросил:

      – А-а… послушай, швейцар… Квартира Истомина тут?

      Полковник оттопырил указательный палец руки, затянутой в белую перчатку, и указал на подъезд.

      – Никак нет, ваше-ство… во дворе, подъезд направо, на четвёртом этаже, – отвечал швейцар, обнажив голову.

      Полковник вышел из кареты и, следуя за швейцаром, скрылся во дворе. Рассматривая черты лица полковника, Капустин припоминал, кто бы это мог быть? И после некоторого усилия узнал в нём знакомого своего бывшего барина, полковника Рено. «А когда-то так же как Сергей Николаич штабс-ротмистром был! А? Вот оно, времечко-то!» – снова сам с собою рассуждал Капустин.

      Швейцар, проводив полковника до квартиры Истомина, возвратился и прошёл под крышу подъезда, где теперь беседовал Капустин с товарищами.

      – А хороший, верно, барин-то – четвертак дал! – с усмешкой поведал швейцар.

      – Ещё бы! Знаем мы его, полковник Рено… товарищ Сергея Николаевича, – вставил Капустин.

      – А, верно, барин – как стать, был этот Истомин-то? – спрашивал швейцар, внимательно рассматривая Капустина.

      – Второй-то этаж весь занимал, на две квартиры жил: в одной он, а в другой-то жила одна полька, Бронислава Викентьевна, певица она, – рассказывал старик.

      – А-а, вот ты и смотри! Теперь-то вон где живёт: на четвёртом, во дворе! – удивлялся швейцар.

      – Теперь, СКАЧАТЬ