Сады и бабочки. Антология помнящих об утраченном Рае. XIX, XX и начало XXI века. Антология

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ строчками: «То – бабочки, искавшие спасенья / От краткой смерти в дальней стороне»? Или – почему в новом тысячелетии, а именно – в 2005-м году молодой московский автор Алексей Караковский создаёт ужасающее по внутренней коллизии стихотворение «Мёртвая бабочка»? Но тогда кто объяснит мне, какими неисповедимыми путями – в разгар Великой Отечественной войны – у поэта Николая Стефановича, оказавшегося в 1942 году в эвакуации в Перми, родилось такое восьмистишие:

      Мы прятались, в саду желтела осень…

      Прошли года, но миг минувший цел,

      И мячик тот, что я тогда подбросил,

      Ещё упасть на землю не успел.

      Ещё лучи на той же спинке стула,

      И, может быть, вбегая в этот сад,

      Ту бабочку, что только что вспорхнула,

      Вспугнули мы сто тысяч лет назад.

      Ни намёка на общемировую трагедию и всенародное горе!

      Помнится, в своё время Борис Слуцкий, отличный поэт и примерный комиссар, упрекнул Ивана Бунина, что тот в 1917-м – в год Великой Октябрьской социалистической революции – кланялся «влажно-свежему, водянистому, кисловатому запаху» ландыша. Сегодня бунинский выбор уже не требует объяснения…

      Посему – что касается прихотливости или законности БАБОЧКИ в русской и, думается, в общемировой поэзии, мне близка точка зрения номинанта Нобелевской премии Константина Кедрова: «Земля летела / по законам тела / а бабочка летела / как хотела». И, кстати, не доказывают ли эту правоту и «Степные бабочки» Равиля Бухараева», подаренные мне тобою:

      …меняется небо над нами,

      шатается вера!

      …Но нежно колышут крылами

      сатир Бризеида,

      медведица Гера…

      Впрочем, в истории русской поэзии ХХ века и, соответственно, ХХI-го бабочки ещё будут превращаться в гусениц и замирать-окукливаться…

      Л. Г. – Вот ведь как! Начал с частной, как раньше говорили, «узкой» темы, а замах вышел на всю историю литературы! Да ещё и в будущее этот замах простёрся, где любая поэтическая гусеница имеет право мечтать воплотиться в бабочку чистой поэзии! В твоих цитатах из двух современных нам поэтов – Кедрова и Бухараева – бабочка, это символ вечного движения и перемещения из земного мира в космическое пространство. Не потому ли, что один из них (Равиль Бухараев) закончил аспирантуру МГУ по теоретической математике, а второй (Константин Кедров) доктор философских наук, написавший серьезнейшее исследование о поэтическом космосе? Принцип природного перевоплощения гусеницы в бабочку, безобразного в прекрасное, ползающего в летающего – это вопрос не для натуралиста, а для учёного и поэта. Хорошо бы – в одном лице! Что и случилось сейчас, когда ты вольно или невольно процитировал прекрасные стихи не просто неких поэтов, но математика и философа, а до этого ещё и физика! Не хочу использовать данную тобою мне власть – а именно это ты сделал, пригласив меня в собеседницы в разговоре на столь важную для тебя тему, но в контексте заданного тобой направления нашей беседы сочту вполне СКАЧАТЬ