Севастополь. История страны в лицах. Л. В. Ульянова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уместнее всего это новое для Аверченко политическое мировоззрение определить как «государственничество». Это не тоже самое, что «ура-патриотизм», это, скорее, такой специфически севастопольский патриотизм самостояния, в котором государственничество сочетается с критикой власти и укорененностью в земле, оборона которой становится главным делом жизни.

      Сотрудничество Аверченко с властью Врангеля не было пропагандой как таковой – у газеты «Юг» периодически возникали проблемы с военной цензурой, а в феврале 1920 года она и вовсе была закрыта, после чего Аверченко лично ездил в Генеральный штаб Врангеля, добиваясь (и добившись) восстановления издания, которое с марта 1920 года стало выходить под названием «Юг России».

      Вероятно, сыграла свою роль и сама фигура Врангеля – как отмечают современные историки «белого дела», именно Врангелю удалось найти оптимальный баланс «правого» и «левого» в белом движении, и выдвинутая им программа была лишена диктаторских замашек в духе А. В. Колчака и идеи «помещичьей реставрации», за которую стояли многие видные «белые».

      Однако для нас важнее подчеркнуть внутренние изменения в писателе.

      Именно в Севастополе в Аверченко рождается ностальгия по той «старой России», смерть которой он так обсмеивал в марте-апреле 1917 года. Как известно, многие «февралисты», деятели первого состава Временного правительства и близкие к ним люди (например, В. А. Маклаков, П. Б. Струве и др.) в эмиграции «каялись» в своих работах за личное участие в развале страны, который начался с их прихода к власти, и пытались понять, почему так произошло.

      Однако Аверченко в своих фельетонах-воспоминаниях о недавнем прошлом жалеет отнюдь не о том, что чего-то не состоялось после отречения монарха, а о том, что оно вообще произошло. Для Аверченко периода его «обороны Севастополя» нормальная жизнь как таковая, в том числе ее политическая, государственная составляющая, стала ассоциироваться с дореволюционной, императорской Россией.

      В фельетоне «Возвращение» (1919) он ласково вспоминает осмеянный в свое время памятник Александру III.

      В рассказе «Усадьба и городская квартира» (1921) он пишет:

      «Закрою я глаза – и чудится мне старая Россия большой помещичьей усадьбой… Вот миновал мой возок каменные, прочно сложенные, почерневшие от столетий ворота, и уже несут меня кони по длинной без конца-края липовой аллее, ведущей к фасаду русского, русского, русского – такого русского, близкого сердцу дома с белыми колоннами и старым-престарым фронтоном».

      В сборнике рассказов «Нечистая сила», написанных в Севастополе в 1920 году, Аверченко и вовсе аллегорически описывает смерть России при большевиках и ее возрождение при восстановленном царском режиме, по аналогии с воскрешением Христа после распятия[18]. Летом этого же года Аверченко пишет, по сути, покаяние перед Николаем II, задним числом пытаясь вымолить прощение у уже расстрелянного императора за тот свой легкомысленный смех над его СКАЧАТЬ