На крыльях миражей. Валерий Столыпин

Чтение книги онлайн.

      Выбрать единственную женщину было невозможно по сумме причин.

      Антон постоянно был напряжён, взволнован, потерял аппетит и сон. Фантомные свидания превратили его в неврастеника.

      Неделя, назначенная Мариной, подходила к концу.

      – Будь что будет, – выдохнул Антон, – вычеркиваю Еву из памяти: удаляю, стираю безвозвратно, без возможности восстановления образа.

      Довольно с меня душевных мук, внутреннего беспокойства. В конце концов, я отец, муж. Живут же люди без страстей и романов на стороне. Решено. Утром за Маринкой еду. И баста… потому что очень хочется…

      Попытки изгнать из снов Еву проваливались раз за разом. Стоило настроиться на свидание с женой, пробудить и настроить её милый образ, как откуда-то из темноты принималась манить тонкая, порывистая, почти невесомая девушка-тень. Нагая, невесомая, она кружилась в медленном танце и манила, манила.

      Антон просыпался, залпом выпивал стакан холодной воды, долго держал голову под холодной струёй.

      Стоило закрыть глаза – навязчивое видение повторялось.

      Вновь призывно взлетали над узкими плечами и россыпью волос порхающие весенними бабочками руки Евы, и звали, звали.

      – Недорого же ты меня ценишь, – с изрядной долей скепсиса в голосе заметила жена, – целую неделю таки думал. Приехал поговорить? Я вся внимание.

      – Я полностью твой, клянусь. Возвращайся – не пожалеешь.

      – Договорились. Попытка номер два. Я делаю вид, что ничего не было, ты – что у тебя не было никого. До особого случая. Собирай ребятишек.

      Антон был возбуждён, словоохотлив, необыкновенно счастлив. В голове у него роились тысячи грандиозных планов.

      – Какое же счастье – освободиться от дурмана: просто жить, просто любить.

      Да-да, он вспомнил, руки вспомнили, губы: Мариночка, это же с ней он впервые познал прелесть поцелуя, с ней учился любить, жить в гармонии с собой, с ней, со всем миром. Взбрыкивал иногда, поддавался порой на провокации привлекательных чаровниц, но, ни разу не переступил черту. Кроме единственного исключительного случая.

      Ева – наваждение, испытание, морок. Таким увлечением переболеть нужно.

      Что ж. придётся лечиться, как же иначе!

      До дома оставалось проехать самую малость – три квартала.

      Из переулка с папкой для эскизов и мольбертом выплыл до боли знакомый силуэт.

      Это была она – Ева.

      Сердце Антона подпрыгнуло, ёкнуло, и остановилось. Больно-больно дёрнулось, пропустило несколько ударов и встало колом.

      Жилин не мог оторвать взгляд от сказочного видения, едва не въехал в столб.

      – Лучше бы врезался, – прошептал он, – насмерть. Ева… моя Ева!

      Он только подумал мельком, оказалось – вслух.

      Марина вздрогнула, побледнела, – разворачивайся. Возвращаемся к маме.

      Я счастлив, СКАЧАТЬ