Повелитель четверга. Записки эмигранта. Игорь Шестков

Чтение книги онлайн.

      Цапля обнимала меня и прижималась ко мне животом. Целовалась с Чайником и Боренькой.

      То и дело превращалась в птицу. Пыталась взлететь. Но не могла.

      Вокруг нас плясали пьяные огни. Синие, зеленые, розовые…

      Огни радовали, обжигали, сводили с ума.

      А потом… на пляже вдруг показался рояль. За ним сидел пианист, похожий на паука. Он играл Моцарта так чисто, ясно и звонко, что звуки на наших глазах превращались в кристаллы и падали сверкающим водопадом на песок.

      Затем пианист исчез вместе с роялем. А мы вместо музыки услышали пеструю какофонию сошедшего с ума небесного оркестра.

      После того, как какофония стихла, заиграла виолончель, и мое сердце сжалось от печали.

      Я вспомнил лежащее на могильном камне белое тело.

      Мы все еще шли той августовской ночью по заброшенному лесному кладбищу. В простынях и с фонариками, подсвечивающими лица. Володя-Чайник с теннисной ракеткой, Боренька с трезубцем, Юлечка-Цапля с советским йо-йо и я.

      Лес трещал, скулил и плакал. Могилы пугали.

      Прошли все кладбище насквозь. Повернули, пошли по тропинке, непонятно куда ведущей. И тут, на этой тропинке, неожиданно встретили маленького мужичка-пьянчужку, скверно одетого, в дурацкой шапке и с грязной женской сумкой на плече. Синей.

      Лица его мы не разглядели.

      Он медленно брел нам навстречу, что-то бормотал. Увидел нас, задергался, задрожал и вдруг стал на колени.

      Ближе всех к нему в этот момент находился идущий первым Чайник. Полагаю, он, как и остальные, был удивлен и ошарашен. Поднял свою ракетку. Как меч. Но не ударил… Позже он говорил мне, что ракетку поднял инстинктивно, мол, кто его знает, что у пьяного на уме.

      Мужичонка взмолился: «Братцы, не убивайте! Вот, сумку возьмите, шапку, деньги еще есть в кошельке, вчера получил зарплату в совхозе, все, все возьмите, последнюю рубашку вам отдам, все отдам, только не бейте и не убивайте! Христом-богом прошу. Не жалеете меня, пожалейте жену-страдалицу, инвалида с детства, тридцать лет алкоголика терпит, сама ни-ни…»

      Он снял с себя рубашку, брюки, ботинки и положил все это перед собой, и туда же положил свою сумку и шапку.

      Мы конечно не собирались его бить или убивать. Мы были испуганы и не знали, что делать. Топтались на месте.

      Тут умный Боренька подал пример. Запрокинул голову – как волк – и завыл по-волчьи. Цапля и я тоже завыли. Получилось не очень. Какие-то всхлипы вместо воя. А Володя-Чайник неожиданно для нас, довольно громко и похоже заревел по-медвежьи.

      Странно. Откуда-то из глубины леса мы услышали то ли эхо, то ли ответ на наше вытье и рёв настоящих волков и медведей.

      Голый мужчина, стоящий на коленях, заткнул уши руками, плакал, плевался, раскачивался из стороны в сторону и повторял: «Не убивайте, братцы, не убивайте, рубашку возьмите, брюки, кошелек… жены-страдалицы ради…»

      Мы не знали, что делать, продолжать комедию было глупо и жестоко.

      И тут Боренька не растерялся. Перестал выть, СКАЧАТЬ