Художник и его окружение. Селим Ялкут

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Вадик переводит разговор. – Поехали за грибами на субботу и воскресенье.

      – Не могу. – Это Виленкин говорит. – Я к тебе потом зайду. Только приготовь, как следует. От грибов, я слыхал, отравления сумасшедшие.

      – Ничего. Есть, чем запить, на пиве и томатной пасте. Такой бимбор, любую отраву перешибает.

      – Я вам завидую. – Говорит Наташа.

      – И ты приходи. – Приглашает Виленкин.

      – Куда? Меня его жена разорвет.

      – Может, и нет. Ей сейчас не в голове. – Говорит Вадик. – Она меня с анкетами грызет. Тебя, кстати, вспоминает.

      – Меня?

      – Не тебя. Наташку. У нее – жених в Америке.

      – Правда, Наташа? А где?

      – В Голливуде.

      – Ого. Ну, а ты?

      – Пусть сначала здесь поживет.

      – Очень хорошая мысль. – Тут Виленкин вспоминает нечто важное. – Кстати, о грибах. Вадик, обязательно привези из Ленинграда суворовское печенье. Там должно быть. Как Наташа?

      – Обязательно, Вадюша. Я тоже слышала. Там оно на каждом углу.

Голос художницы

      В Грузию я ездила с сыном. С горы, если смотреть, вниз шли лесенки с домиками, крышами, балкончиками. Белье висит. Перец гроздьями. Меня очаровали эти резные галерейки, веранды. Мы как-то с горы спускались. Керосиновая лампа светится. Я зашла на веранду. Никого. Дом пустой. Я в комнату заглянула. И там никого. А потом вижу, тут же на веранде в углу сидит пожилая женщина. Сидит в темноте, одна и молчит. Я к ней подошла. Она меня за стол усадила, и мы с ней долго разговаривали. О чем, уже не помню. А вот это состояние вечера и разговора со мной осталось. Еще помню, картинку около бань. Как оттуда выходят чистенькие грузины и грузинки. Напаренные такие, отмытые, будто блестят. Я была в восторге. Я и раньше Пиросмани любила, а тут в Тбилиси я его заново увидела. Это нечто особенное. Незабываемое. Вершина всего. Никакой не примитив. Наив, причем гениальный наив. От Бога. Нигде больше ничего подобного нет.

      Идут экстрасенсы

      Две комнаты, оставшиеся после смерти Марфуши, пока никого не заинтересовали и были определены в, так называемый, нежилой фонд. Марфушины кошки (числом с десяток) далеко не уходили, а жили рядом, высматривая новые источники пропитания. Раньше был петух, но теперь пропал. Остались подозрения и даже перья, но обвинения не были предъявлены. Нашлась коллекция бутылочек и флакончиков, содержавших когда-то алкоголь и предназначенных для самых разных целей, кроме той – единственной, для которой их практиковала покойница. Диван, на котором Марфуша не проснулась после возлияния, дворник, кривясь от кошачьего запаха, разбил во дворе и забросил на мусорник. Там он и хранился дольше и надежнее, чем в музее. На Марфушину дверь навесили замок.

      Но вот рядом освободились еще три комнаты, раньше их занимала какая-то организация с исчерпывающим названием пусконаладка. Теперь налаживать стало нечего, весь флигель разом освободился, и общая площадь стала представлять СКАЧАТЬ