Избранные труды. Том 2. Уголовное право. А. Э. Жалинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ определенные решения или осуществляя определенные действия, функционируют по общему правилу действительно в контексте общества, а это значит, что используемые аргументы предопределяются сознанием общества. Они должны быть адаптированы к обществу, его действительным или потенциальным возможностям и целям, быть так или иначе осуществимыми хотя бы в дальней перспективе и, наконец, не разрушать безосновательно, что очень важно, сложившиеся условия жизни общества.

      Отсюда признание плюрализма методологии. Вполне допустимо, что существуют гораздо более эффективные приборы для забивания гвоздей, да и гвозди не являются лучшим средством скрепления предметов, но в очень многих ситуациях отказаться от молотка и гвоздей было бы безумием. Надо только выяснить, действительно ли гвозди пригодны для данной цели, т. е. скрепляют предметы, не разрушают ли они то, что должны скреплять, и могут ли быть чем-то вбиты в поверхность.

      Наиболее остро нуждаются, на наш взгляд, в обсуждении такие методологические основания (посылки, аргументы), как:

      • действительная ценность личности, взятая в своих бесчисленных проявлениях, существование человека, его цели, место в мире, процессы самореализации;

      • логика выбора, содержание и характер ценностей, благ, свобода, парадоксы бунта и безопасности;

      • разум и его проявления;

      • развитие социума;

      • государство как инструмент развития, слуга общества или «надорган», структура общества;

      • закономерности развития и связи, включая причинные;

      • императивы отношений и межличностные коммуникации;

      • а также многие гносеологические посылки, в частности проблемы дискурса, аргументации, истинности или действительности суждений, их критерии и проч.

      Специалисты в области уголовного права при оценке той или иной системы методологических оснований, особенно философского характера, нередко без углубленного анализа используют такие понятия, как свобода, равенство, справедливость и проч., не учитывая, что реальное содержание этих понятий в определенной философской системе может быть крайне разрушительным для общества, и тогда приятный слуху понятийный аппарат оказывается обманкой, скрывающей болотную трясину.

      Так, Г. Гегель действительно писал о философской идее права как свободы. Но свобода по Г. Гегелю достигла своего высшего развития в прусском правительстве. «Монархическая конституция, – писал он, – есть поэтому конституция развитого разума; все другие конституции принадлежат более низким ступеням развития и реализации разума»[36].

      Недаром А. Шопенгауэр писал о Г. Гегеле как о философе, который оказал «опустошающее или, точнее говоря, оглупляющее влияние не только на философию, но и на все формы немецкой литературы»[37]. А К. Поппер специально указывал на тождество гегелевского историцизма и философии современного тоталитаризмаСКАЧАТЬ