Гавриил, или Трубач на крыше. Валерий Заворотный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возле закрытых дверей своей квартиры и собрался уже вернуться в комнату, как расслышал за дверью два громких голоса. Один принадлежал только что вышедшему сантехнику. Другой звучал низким, распевным басом.

      Спор (а это, похоже, был спор) продолжался недолго и закончился новым – третьим по счету – звонком.

      Уже плохо соображая, что происходит, Ищенко снова открыл дверь и снова увидел сантехника. На этот раз за спиной его маячил гастарбайтер.

      Не говоря ни слова, труженик гаечного ключа сунул в руку Ищенко его деньги. А когда ошалевший от происходящего кибернетик попытался что-то сказать, труженик хмуро буркнул:

      – Пардон! Ошибка вышла. Закрыли детский сад.

      И, повернувшись, заспешил вниз по лестнице.

      Представитель малых народностей Средней Азии направился вслед за ним.

      Анатолий Петрович Ищенко стоял у входных дверей, ничего не понимая и слушая, как затихают в лестничном проеме шаги его визитеров.

      Неожиданно звук прекратился.

      «На третий этаж спустились, – машинально отметил про себя Ищенко. – Наверное, к Проханкину».

* * *

      Живущий в квартире номер девять Прохор Ильич Проханкин был борцом.

      Нет, он не занимался ни классической борьбой, ни вольной, ни дзюдо, ни самбо, ни карате. Он не сжимал руки мертвым замком на шее противника, не наваливался на него всем телом, стараясь додавить, дожать, припечатать к ковру. Он не вцеплялся железной хваткой в белую матерчатую куртку, подхваченную черным поясом, стремясь оторвать от пола чужие, широко расставленные ступни, дабы рывком, извернувшись, взметнуть их в воздух.

      Ни подсечек не делал он, ни захватов, ни бросков через бедро.

      Ничего этого не проделывал Прохор Ильич. А даже если бы и захотел, то проделать едва бы смог. Возраст не позволял. Да и телосложение мало способствовало.

      Прохор Проханкин был идейным борцом.

      Не руки-клещи, не бицепсы, не дельтовидные мышцы были его оружием.

      Оружием его было перо.

      Слово «перо» в данном случае не следует понимать буквально. Ибо это перо являло собой старенький персональный компьютер, служивший инструментом борьбы. Борьбы за идею – нагло попранную, поруганную, брошенную в темный подвал бездуховности, бесправия и безмолвия. Идею, взывавшую к нему, Прохору, из мрачной темницы, молившую вызволить ее оттуда – если не штыком и гранатой (коих в данный момент у Прохора не имелось и с коими он не очень умел обращаться), то хотя бы при помощи персонального компьютера.

      Великой этой цели и посвящал он всё свое время, стуча изо дня в день по клавиатуре занемевшими пальцами.

      Впрочем, и слово «пальцы» надо бы уточнить. Поскольку его пальцы казались ему не пальцами, а чем-то вроде железных молотов, бьющих по наковальне.

      Этими пальцами-молотами Прохор ковал литературу. Идейную литературу…

      Призвание свое Проханкин ощутил рано. Первый рассказ, описывающий сбор макулатуры школьником-пионером, он написал, будучи еще совсем СКАЧАТЬ