Кормить его продолжали исключительно хлебом и водой. Он даже к этому начал привыкать и воспринимал как определённую диету. Многие его знакомые сходили с ума на питании и чего только не ели, или, наоборот, от чего только не отказывались. Хлеб и вода? Отлично, на этом можно жить.
Морить голодом его, вопреки первоначальным опасениям, не стали, но вот зато недостаток информации был ничуть не лучше. Тишина и стерильность камер, скудная, но регулярная пища, были одной стороной медали. А вот второй стороной была его внутренняя жизнь, которая проходила каждый день по очень широкой амплитуде: от паники и отчаяния, до равнодушия и апатии.
Постепенно в нём сложилось стойкое убеждение, что он стал частью какого-то эксперимента. Что он находится под непрестанным наблюдением, неизвестно кого. Самых убедительных для него вариантов было три. Первый, что это какое-то телевизионное шоу, где людей выдёргивают из жизни и подвергают изоляции, а впоследствии и другим трудностям. Слабым местом этой версии была правовая сторона вопроса. Неужели и впрямь телевизионщики так зарвались, что похищают людей на улицах? Тогда, чтобы сгладить все претензии, им придётся платить крупную неустойку участникам шоу. А ведь некоторые могут и не согласиться, пойти на принцип и начать судиться с телеканалом.
Второй вариант, что его похитила некая криминальная структура и тоже проводит некие, пока что непонятные ему опыты. Это было гораздо хуже первого варианта, потому что там всё могло кончиться благополучно, а здесь уже вряд ли.
Ну и третий вариант был такой, что он стал частью какого-то правительственного эксперимента. Его изучают, наблюдают за всеми его действиями, возможно, моделируют разные поведенческие реакции в сложных ситуациях.
Независимо от того варианта, который имел место быть, в одном Сергей не сомневался. А именно в том, что за ним постоянно наблюдают. Сам того не желая, он все свои действия соотносил с тем, что его видят. Это было что-то похожее на квантовую физику, насколько он имел о ней представление. Объект наблюдения ведёт себя иначе, когда на него смотрят. Он чувствовал, как меняется его поведение, от осознания постоянного визуального контроля за ним.
Из-за этого он даже сначала испытывал проблемы с использованием туалета. Частенько не мог сходить по несколько раз, и приходилось доводить себя до крайней степени желания. Но, постепенно привык и к этому.
Это была восьмая смена камеры, если он не сбился со счёта. А он, скорее всего, не сбился. Войдя, он привычно повалился на свою «кровать», не обращая никакого внимания на охранника, который, как всегда, был абсолютно неразговорчив. Охранники были настолько типичные, что выглядели как близнецы, хотя Сергей был уверен, что приходят разные. Может иногда и бывают одни и те же, но в основном они менялись.
После ухода охранника, он лежал и смотрел некоторое время в потолок, пока в глубине души не шевельнулось какое-то странное чувство. Что-то было не так. Он сел и осмотрел СКАЧАТЬ