Дело Зили-султана. АНОНИМУС

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в том, что после переворота я вынужден вести затворнический образ жизни – чтобы не мозолить глаза новой власти. Вследствие этого у меня образовалось некоторое свободное время. А письмо – вернейший способ убиения оного, хотя и несколько вредный для окружающих. Вы скажете, зачем писать, если литераторов и без того предостаточно? Признаюсь на это, что от современных книг меня несколько тошнит. Не так, чтобы очень сильно, но достаточно, чтобы вовсе не брать их в руки.

      Кажется, Дизраэли сказал: хочешь прочитать хорошую книгу – напиши ее сам. Дерзну последовать мудрому совету. Правда, в искусстве считаю себя человеком прошлого столетия, а, значит, слегка старомодным. Для меня и Чехов – авангардист, а уж про господ вроде Андрея Белого и говорить нечего. Поэтому писать буду так, как привык, а не так, как пишут сегодня.

      Вторая причина, почему берусь за перо – желание донести до потомков мой метод. Что за метод такой, спросит вдумчивый читатель, имеющий довольно досуга, чтобы задавать оригинальные вопросы. Отвечу: главный метод, которым я владею в достаточной мере – метод уголовного следствия.

      Тут, пожалуй, самое время рассказать, кто я такой. Ваш покорный слуга по роду занятий – дипломат. Однако так сложилась судьба, что мне с младых ногтей пришлось заниматься уголовным сыском. На то были личные причины, о которых, может быть, расскажу я несколько позже. Так или иначе мое увлечение, или, как говорят наши извечные друзья англосаксы, хобби, стало ни более ни менее, как судьбой.

      И хотя в узких кругах я известен довольно, ученики у меня вряд ли появятся. Восточная пословица гласит, что, беря ученика, готовишь себе убийцу. Я же надеюсь, как говорил один знакомый бурлак, еще потянуть лямку жизни. Так или иначе мнится мне, что мое искусство может быть полезно людям и в будущем.

      Во избежание кривотолков скажу в двух словах о своем происхождении. Дед мой со стороны отца был декабристом, потомственным дворянином, из числа тех, чей род составлял славу и гордость государства Российского. После приснопамятного выхода на Сенатскую площадь в 1825 году он, как и прочие его товарищи, был лишен чинов и дворянства и сослан в каторжные работы, а затем – на поселение. От деда мне досталось железное кольцо, выкованное из кандалов, в которых декабристов гнали на каторгу. Я ношу фамилию матери, а не отца. Будучи потомком славного рода, дворянство – сначала личное, а затем потомственное – я получил на службе Российской империи. Впрочем, после переворота 1917 года всякая аристократия у нас была упразднена, и теперь я такой же гражданин РСФСР, как и любой пролетарий.

      Я был рожден двадцатого марта 1853 года. Кроме родителей, у меня есть младший брат и младшая сестра. К сожалению, нас разлучили, когда я был еще весьма юн. Отец мой, по природе честнейший человек, стал жертвой интриги продажных чиновников и обвинен был в преступлении, которого не совершал. Обвинения грозили ему тяжелейшими последствиями. Не надеясь на справедливость суда, он вместе с матерью и младшими детьми бежал за границу. Именно эта история стала первым делом, которое я расследовал спустя некоторое СКАЧАТЬ