Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые. Сергей Нечаев

Чтение книги онлайн.

      «Дуэль или поединок есть правильный бой смертоносным оружием, условленный между двумя лицами в видах достижения удовлетворения за оскорбление чести.

      Бой должен быть условленный. В этом отношении различают дуэль по предварительному уговору, в которой согласие на бой получено уже наперед, и так называемую rencontre [встреча – Авт.], при которой поединок начинается немедленно вслед за быстро воспоследовавшей взаимной на него решимостью. Rencontre носит на себе точно так же все признаки боя по уговору и должна быть поэтому рассматриваема как настоящая дуэль. Напротив того, совершенно не подходит под понятие дуэли так называемое внезапное нападение (attaque), то есть вооруженное нападение с вызовом на оборону. Защита аттакованного есть скорее защита себя на основании необходимой обороны; напротив того, аттакующий подвергает себя за употребление насилия суду обыкновенных законов о телесных повреждениях и убийстве.

      Поединок без смертоносного оружия лишается добросовестного и благородного характера дуэли. Равным образом, дуэлянты выходят за пределы понятия дуэли, коль скоро дозволяют себе намеренное нарушение условленных правил боя. Стало быть, и нанесенные при таком неправильном поединке раны или причиненная смерть должны облагаться обыкновенными наказаниями этих преступлений.

      Ежели основанием боя является не удовлетворение за действительное или мнимое оскорбление чести, то таковой бой не ради чести не может считаться поединком в техническом смысле слова, а дуэль имеет право на применение к ней особенных законодательных постановлений только потому, что она есть бой за честь».

      Правильный бой… Добросовестный и благородный характер… Оскорбление чести… Бой за честь… На эти ключевые слова обращает внимание и культуролог Ю.М. Лотман, который считает, что «дуэль представляет собой определенную процедуру по восстановлению чести и не может быть понята вне самой специфики понятия «честь» в общей системе этики <…> дворянского общества».

      Он же указывает на то, что «идеал, который создает себе дворянская культура, подразумевает полное изгнание страха и утверждение чести как основного законодателя поведения».

      А вот как рассуждал в 1870 году публицист и теоретик народничества Н.К. Михайловский:

      «Было время, когда люди выходили на поединок, как на «суд божий», для решения своих личных вопросов. Они верили, что «пуля виноватого найдет», что божественные деятели непременно снизойдут до их домашних дел и дрязг, примут в поединке сторону правого, дадут ему победу и поразят виноватого. Прошли года, и эта вера в возможность и необходимость ежеминутного вмешательства божества в человеческие дела исчезла. <…> Но история вложила новое содержание в старую форму. Поединок, как суд божий, исчез, но мы имеем поединок, как суд чести. Убедившись, что божество не следит за каждым их шагом, люди создали себе новое божество – честь. <…>

      Что такое «дуэль, как суд божий»? Это, во-первых, испытание – кто прав и кто виноват, и современная дуэль, как суд чести, представляет то же самое: и там и здесь виноват погибший и прав уцелевший. Это, во-вторых, очищение греха перед божеством, как современная дуэль есть искупление греха перед честью. Но в первом случае дело предоставляется решению ясно и цельно представляемого сверхъестественного, но человекоподобного существа, тогда как во втором дело решается честью, то есть специализированной, обособленной, отвлеченной категорией, частицей психического механизма, оторванной от своего целого. Как чистая истина, чистое искусство, абсолютная справедливость, богатство для богатства, так и честь дуэлиста созданы одним и тем же процессом общественных дифференцирований. И, как все остальные отвлеченные категории, из которых пытаются вывести какое-либо практическое правило, честь, в дуэльном смысле, есть ни что иное, как возведение факта данной минуты в принцип, рабское поклонение эмпирическим формам общественности. Человек воображает, что он, идя на дуэль, отрекается от своих чувств, помыслов, от всей своей жизни, и перед ним, как одинокий маяк, блестит только одна честь. Но никакого отречения тут, очевидно, нет: в его понятии о чести, неведомо для него самого, сконцентрированы, сдавлены все те эмпирические условия жизни, среди которой он вырос и которую он, по-видимому, приносит в жертву чести».

      Короче говоря, как писал Пьер Корнель, «я всякую беду согласен перенесть, но я не соглашусь, чтоб пострадала честь».

      С другой стороны, графиня Евдокия Петровна Ростопчина утверждает в своих «Очерках большого света»:

      «Поединок почитался безвинным средством доказать личную храбрость, благоприятным случаем заслужить известность, проучить друга и недруга, избавиться от соперника. Дуэлист был уважаем товарищами и хорошо принят в кругу женщин, особенно если дрался за женщину или за то, чтобы обесславить женщину. И многие из нас за счастье вменяли себе быть героями или, по крайней мере, свидетелями поединка. Я помню человека, который три года носил черную повязку на лбу после знаменитого поединка, где он СКАЧАТЬ