Как нам обустроить историю: глобальный кризис и системность в истории общества. Георгий Цветков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ источник возможного формирования хорошей или плохой психической и социальной приспособляемости. Именно поэтому при демонстрации стадий развития личности мы используем эпигенетический принцип предопределённости (предрасположенности) развития и диаграмму эпигенеза Эриксона для анализа стадий психического и социального развития человека (напр., первые развивающиеся в жизни ребёнка компоненты ментальной витальности — это чувства базисного доверия, автономности, инициативности, ролевого экспериментирования и т. д.) [35].

      Именно в конце периода развитого воображения ребёнок проявляет и наибольшие способности к обучению, соблюдает дисциплину и выполняет определённые требования взрослых. Его переполняет желание конструировать и планировать. В этот период дети привязываются к учителям и родителям своих друзей, они хотят наблюдать и имитировать занятия людей, которые они могут постичь. Опасность этой стадии — в развитии отчуждения от самого себя и от своих задач — хорошо известное чувство неполноценности, часто не замечаемое педагогами. Оно может быть обусловлено каким-либо текущим конфликтом дома, в школе или на улице, или даже неудовлетворительным разрешением предшествующего конфликта. Именно в этот период широкое социальное окружение становится значимым для ребёнка, допуская его к ролям прежде, чем он встретится с актуальностью технологии и экономики. С прогрессом технологии связывается сегодняшнее расширение временных рамок подросткового возраста — периода между младшим школьным возрастом и окончательным получением специальности.

      Каждая следующая стадия и каждый следующий кризис имеют определённую связь с одним из базисных институциональных стремлений человека по той простой причине, что жизненный цикл человека и социальные институты развивались одновременно. Каждое поколение привносит в эти институты пережитки инфантильных потребностей и юношеского пыла и берёт от них специфическое подкрепление детской витальности.

      Если мы, например, называем религию в качестве института, который на протяжении всей человеческой истории боролся за утверждение базисного доверия, то мы тем самым вовсе не считаем религию чем-то детским, хотя очевидно, что в широком смысле инфантилизация не чужда практике и целям религии. Детское доверие во взрослой жизни превращается в способность «верить» — витальную потребность, для которой человек должен найти определённое институциональное подтверждение. По-видимому, именно религия является самым древним социальным институтом, который служит постоянному ритуальному возрождению чувства доверия в форме «веры», одновременно предлагая ясную формулу «греха», с которым надо бороться и от которого надо защищаться. Существование в этом социальном институте потенции детской инфантилизации предполагается на том основании, что вся религиозная практика включает в себя периодическую детскую капитуляцию перед «властью», которая творит всё, распределяя земную судьбу и духовное благополучие. Только осмысленно устроенный мир может дать веру, которую мать передаёт ребёнку через СКАЧАТЬ