Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: «Верховный тайный Совет». Алексей Виноградов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: «Верховный тайный Совет» - Алексей Виноградов страница 51

СКАЧАТЬ тем Кокс, … говоря, что Меншиков, не выпуская из глаз собственных выгод, умел исторгнуть признание у Принца, бывшаго в тюрьме; что он только один имел попечение о его воспитании, и Левек де делает весьма справедливое о сем разсуждение. «Кто поверит, говорит сей последний, чтобы Алексей сам собою и от чистаго сердца похвалил Меншикова старания о его воспитании, когда де Меншиков не приходил к нему более трех или четырех раз в год, и не говорил с ним другим голосом, как показывающим самое несносное презрение? Ежели принудили его похвалить любимца Петрова, друга Екатеринина, то не могли ли ему сказать прежде все то, что слышать от него хотели? Сия догадка, заключает Кокс, вероятна из того, что похвала Князю Меншикову изторгнута у Алексея чрез Толстова, тварь Меншикову.

      Г. Толстой в сие время не только не мог быть тварью Меншикова, но большею еще, нежели он, пользовался доверенностию Монаршею, а притом еще и явный ему был неприятель. (Сочинение Н. Н. Голикова. Т. 7)

      То есть тексты, связанные с процессом переделаны в правление Меншикова или в 1727 Остерманом.

      «Следовательно, существовали сомнения в «естественной» смерти царевича. Не только сомнение, но категорическое утверждение другой развязки встречаем мы во всех остальных сообщениях современников о случившемся, Существуют только разногласия в способе насильственной смерти. Имперский резидент Плейер утверждает, что царевичу была отрублена голова в тюрьме, а Шерер даже указывает палача: то был генерал Вейде. Девица Крамер, дочь нарвского горожанина, будто бы, по словам, пришила голову к телу казненного, изгладив следы убийства, что не помешало ей впоследствии сделаться гофмейстсриной великой княжны Натальи, дочери казненного. Штехлину известно лишь, что ей было поручено одеть тело покойного царевича, и других объяснений для ее вмешательства у него не имеется. Но Генрих Брюс рассказывает историю о микстуре, за которой генерал Вейде явился к доктору Беру, побледневшему, прочитав рецепт. В сборнике анекдотов, напечатанном в Англии, также находится рассказ о яде, которым была пропитана бумага, врученная царевичу, с приговором суда. Письмо Алексея Румянцева, многочисленные рукописные копии которого ходили по рукам, казалось бы, достаточно убедительно. Автор рассказывает одному из своих друзей, Дмитрию Титову, что царевич погиб по приказу государя, задушенный подушками. Исполнителями царской воли были Бутурлин, Толстой, Ушаков и он сам. Но подлинность документа оспаривается (между прочим, Устряловым) и кажется сомнительной. Де Би и Вилльбуа передают, что царевич умер от «растворения» жил, но они повторяют лишь чужие разговоры. Наиболее подробные рассказы принадлежат Лефорту, позднее советнику саксонского посольства, состоявшему в то время на службе у царя, и графу Рабутину, заместившему впоследствии Плейера на резидентском посту. У них разногласия встречаются лишь относительно совершенно второстепенных пунктов. «В день смерти царевича, – повествует СКАЧАТЬ