Представления русских о нравственном идеале. М. И. Воловикова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ творить и печатать свои книги для читателей. Пришвина приглашают в творческую поездку на земли, когда-то вдохновившие его на книгу «В краю непуганых птиц». Идея простая: описать происшедшие за годы социалистического строительства изменения. Но одним из «изменений» был строящийся в эти годы Беломорканал. Теперь всем хорошо известно, что это была за стройка, и кто ее строил. Не заметить наметанным профессиональным взглядом зэков было очень трудно.

      В январе 1937 г. Пришвин делает осторожную запись: «Достоевский продолжает оставаться единственным, описавшим бесов…»[118]. В романе «Бесы» речь идет о подлинных духовных истоках «революционного» права одних людей на жизнь других. Сталинские лагеря обнажили эту человеконенавистническую сущность, сделав ее очевидной.

      12 июля того же года писатель отмечает в дневнике: «Начал работу над книгой «Канал». И должен выжать из нее все соки, какие в ней есть. Канал мой. Конец: «Где же люди? Не ищите их далеко, они здесь: они отдали все свое лучшее, и их так много, что имен не упомнишь. Имена здесь сливаются в народ, как сливаются капли в падун»[119]. И после какого-то мудреного объяснения самому себе происходящего следует важное наблюдение:

      «Никогда этого не было раньше: скучно одному». В русском языке слово «скучно» имеет много оттенков, один из них – тоска.

      А 15 сентября записано: «“Канал” закупорил всю мою работу…

      Не взяться ли за Кабарду, не отложить ли канал?»[120]. Через год замечает: «Напишу и хорошо, а когда придут и скажут: “Напишите!” – что-то полоснет по душе, и рад бы уважить, а не могу.

      – Постараюсь, отвечаю смущенно, – напишу.

      И он рад и, прощаясь, говорит:

      – Теперь я передам, вы обещали, мы ждем, непременно же напишите.

      И опять я не могу. Во всякой механизации есть повелительно-принудительный момент, и он-то является губителем кустарного искусства (так и гибнет “малое” дело при наступлении “большого”)»[121].

      19 апреля 1944 г. «Во время обеда, около 1 ч. дня передали вызов в Кремль к Калинину. Собрались как на пожар, прибыли ровно в 2.20 и пробыли у Калинина 40 минут» (с. 349). В комментариях к этой записи говорится: «Встреча с председателем Президиума Верховного Совета СССР Михаилом Ивановичем Калининым (…) произошла после получения им письма Пришвина, в котором писатель просил Калинина высказать свое мнение о «Повести нашего времени» и помочь определить судьбу этого произведения. М. И. Калинин порекомендовал Пришвину воздержаться от публикации»[122].

      «Всесоюзный староста» (так почти официально называли Калинина в прессе) обладал властью «советовать» одному из известнейших писателей того времени, каким был Пришвин, публиковать или нет свое произведение. Рекомендация обратного хода не имела: «Повесть» увидела свет только в посмертном издании писателя. Однако самый тяжелый удар Михаилу Пришвину пришлось пережить в связи СКАЧАТЬ