Девяносто третий. Алексей Борисов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Фигура полпреда сама по себе являлась раздражителем. До краха КПСС он преподавал в университете теоретическую физику и воплощал в себе полную противоположность народному губернатору.

      Виктор Евсеевич роста был высокого, осанку имел спортивную, голос зычный, а манеры современные и раскованные. С населением он не заигрывал, напрасных обещаний старался избегать. Казалось, собственный рейтинг его ничуть не волновал, поскольку даже с народным губернатором он время от времени яростно дискутировал. Полпред полагал, что Яков Александрович увлекается популизмом. За такое мнение народный губернатор глядел на него волком.

      Помощник полпреда Михаил Евгеньевич Зимин отправлял из приемной факс. При виде журналиста он слегка сконфузился.

      – Прости, что одними обещаниями кормлю.

      – Ничего, обещанного три года ждут, – пошутил Алексей.

      Михаил Евгеньевич рассмеялся.

      – На днях исправлюсь.

      – Уже и не знаю, что думать, – укоризненно продолжал Алексей. – Мы под вашу статью место держим, самое лучшее.

      – Неужто на первой полосе?

      – Нет, на развороте.

      – А на первую губернатора поставите?

      – Учитывая нашу взаимную любовь, скорее, на последнюю. В раздел «Курьезы».

      Помощник полпреда снова засмеялся, потеребил кончик носа.

      – Имей в виду, твоему шефу моя статья может не понравиться.

      – Почему?

      – Он же патриот.

      – А вы нет?

      – Видишь ли, – Михаил Евгеньевич сделал паузу, подбирая слова, – мы по-разному понимаем патриотизм. У Станислава идеал России – в далеком прошлом. Самодержавие, православие, народность и тому подобное.

      – Не настолько он дремучий человек.

      – Пусть не настолько, но к этому неизбежно придет. А вот я в нашей героической истории почти не вижу светлых пятен. Чем гордиться? Вечной отсталостью? Грязью? Крепостным правом? Настоящей свободы здесь никогда не знали. Поэтому и коммунизм так легко утвердился.

      – Теперь вы меня простите, – возразил Алексей. – Я всё-таки на историка учился. Как это свободы не знали? А Новгород и Псков? А казачество? А Сибирь, где крепостного права вообще не было? И что значит «коммунизм легко утвердился»? Добровольческая армия не в счет, как и всё Белое движение?

      – У казачества, знаешь ли, свои понятия о свободе. Да и белые не очень с народом церемонились.

      – По сравнению с красными? Скажите еще, в колхозы всех загнали бы.

      – Такого не скажу. В советской деревне я после вуза поработал. Времена были уже другие, ни войны, ни революции, но впечатление осталось тяжкое.

      – Только не обижайтесь, но, мне кажется, вы от идеальной схемы пляшете. Не вы лично, скорее демократы в целом, – поправился Алексей. – Но ситуация далеко не идеальная, наоборот, СКАЧАТЬ