В ожидании наследства. Страница из жизни Кости Бережкова. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

      Старик покачал головой.

      – И ты думаешь, я поверю этому? – спросил он.

      – Воля ваша, дяденька.

      Старик помолчал и прибавил:

      – А ты вот что… Ты грабь полегче, да и за другими смотри, чтобы легче грабили. Ведь у себя грабишь, тебе же все после моей смерти останется.

      Костя встал, подошел к дяде и поцеловал у него руку.

      – Прикажете читать, дяденька? – сказал он.

      – Читай, читай.

      И опять чтение.

      Вошла неслышными шагами чернобровая женщина, приложила левую ладонь к щеке, пригорюнилась и молча села в уголке на стул. Чрез минуту она пересела на другой стул, ближе к старику, еще через минуту переместилась еще ближе и, когда псалом кончился, кашлянула в руку, как бы давая знать, что она тут. Старик обернулся и нахмурился.

      – Только пугаешь, – сказал он. – Подкрадешься, как кошка, а потом вдруг кашляешь. Я думал, и не ведь кто.

      – Я, батюшка, Евграф Митрич, я Настасья… – отвечала чернобровая женщина. – Пришла узнать, как вам теперь, не полегчало ли?

      – Так вот сейчас по щучьему веленью да по вашему прошенью и полегчает!

      – К чему же вы разражаетесь-то, благодетель? Я от чистого сердца, а вы…

      – Знаю я твое чистое сердце!

      – Господи боже мой! Неужто за восемнадцать-то лет я от вас веры не заслужила! Кажется…

      Старик еще больше нахмурился и украдкой кивнул на племянника, перелистывавшего псалтырь. Женщина умолкла.

      – Да что бы вам от вашей болезни, Евграф Митрич, тараканов-то этих самых попробовать, про которых давеча отец протоиерей говорил, – переменила она разговор.

      – Глотай сама… – был ответ.

      – То есть, если бы вам, Евграф Митрич, только помочь могло, то верите ли, ей-ей, сама бы за вас тридцать штук проглотила! Живьем проглотила бы, – воскликнула женщина.

      – Молчи. Не коварничай.

      – Да какое же тут коварство-то, Евграф Митрич, батюшка?..

      – Не только коварство, а даже неприличие и насмешка, – вот как я понимаю, Настасья Ильинишна, – поддакнул Костя дяде.

      – И ты молчи. Не твое дело, – оборвал его старик и прибавил: – Переведи меня на постель да и уходи. Я спать хочу.

      Племянник подскочил к дяде и стал поднимать его под руку. Подскочила и Настасья Ильинишна, взяв под другую руку.

      – Ты-то чего лезешь? Тебе-то что? Ведь я тебя не просил, – огрызнулся на нее Евграф Дмитриевич, однако руки не вырвал.

      Костя и Настасья Ильинишна уложили старика на кровать и подсунули ему под голову и под спину несколько подушек.

      Старик не мог низко опускать голову. Его душило.

      Уложив старика, Костя удалился. Настасья Ильинишна осталась при старике. Осмотревшись и видя, что в комнате никого нет, она припала к старику на грудь, обхватила руками за шею и, поцеловав, проговорила;

      – Евграф Митрич, батюшка, благодетель! СКАЧАТЬ