Святость над пропастью. Лейла Элораби Салем

Чтение книги онлайн.

      – Да, Теодоровичу повезло немного больше, чем вам, не так ли, гражданин Каетанович? – инспектор приподнял одну бровь, усмехнулся в усы недоброй улыбкой. – Ему повезло, что он умер раньше, чем его схватили. Останься он жив, то разделил бы судьбы тех, кто сейчас трудится в лагерях где-нибудь в Сибири.

      Неприятный холодок пробежал по телу отца Дионисия и к горлу подступил тугой комок, что-то больное кольнуло под сердцем, в невольном страхе он прошептал, обращаясь ни то к инспектору, ни то к невидимому-непонятному собеседнику:

      – Но за что?

      – За призывы к мятежу и расколу страны. Согласитесь, то дело серьезное, не мелкое хулиганство.

      – Ни почивший архиепископ, ни я, ни кто-либо из нашей среды ни в мыслях, ни на словах не призывали к мятежу и бунту, ибо тогда пролилась бы кровь. Великий архиепископ был патриотом и защищал земли, где прожил всю жизнь. Он желал лишь одного: мира между тремя славянскими народами – русскими, украинцами, поляками, ибо только так можно противостоять угрозе с запада.

      – А, пустое, – махнул рукой инспектор и вновь закурил, – все вы одинаково твердите, а по правде вам и дела нет до славян. Вы чужды нам по языку, традициям, крови; где же вам нас понять?

      Отец Дионисий замер, внутри пылая праведным гневом, однако сдержался, не стал ничего отвечать ему. Но лишь бредя за охранниками по мрачному туннелю коридоров, раз за разом возвращался мысленно к незаконченному разговору, коря самого себя за трусость и нерешительность, а затем обвиняя инспектора в клевете, хотя – кто мог знать тогда, во время пышных похорон архиепископа, что тайные завистники и недруги напишут на него донос, из-за которого он ныне здесь – как преступник.

      IX глава

      Следующим днем все повторилось: те же коридоры-развороты, тот же заглушающий остальные чувства страх перед неизбежным. Единственной отрадой оставался тихий, теплый кабинет инспектора, там жизнь текла привычной неспешной чередой: инспектор слушал, закуривая сигареты, а он, отец Дионисий Каетанович, продолжал свой сказ о годах счастливой молодости, когда судьба складывалась более, чем благополучно.