Бармен согласно кивнул и нажал пальцами на одну из изображенных ладоней. Раздался тихий щелчок и позади нас медленно открылась дверь.
– Ваше временное пристанище, – сообщил мужчина, указывая рукой на комнату, но не переступая порог. – Все необходимое найдется внутри. У вас есть время, чтобы освоится и привести себя в порядок если нужно. Как только почувствуете что готовы, спускайтесь обратно в «Партиториум» и я объясню подробнее в чем будет заключаться ваша работа. Отдыхайте.
После этих слов мужчина развернулся, чтобы уйти, но терзаемая догадкой, я не могла позволить ему просто так ретироваться.
– Дариус, – он нехотя обернулся на мой окрик. – Скажите, а что вы делали с Референом там, за стойкой?
Мужчина громко вздохнул и едва заметно скривился, демонстрируя, что этот вопрос ему неприятен.
– Играли на то, где поселится ваша душа. К сожалению, я проиграл, – ледяным тоном ответил блондин и, развернувшись, вышел вон.
Глава 6. Афферентем – ученик судьи
Оставшись в коридоре совершенно одна, я еще долго не могла решиться на то, чтобы войти в комнату. Рассматривая и рассматривая полотно художника, подмечая малейшие детали, изучая направления мазков, у меня никак не получалось избавиться от навязчивых мыслей, роившихся в голове. Почему именно эта картина? Почему именно здесь? Почему именно для меня? Терзался ли подобными вопросами Дюрер, создавая свой шедевр? Ведь художник отнял судьбу у своего собственного брата. Возможно, даже более талантливого чем сам Альбрехт. Однако миру не дано было этого узнать. Свои возможности как художника знал лишь только сам загубленный мастер. Интересно, можно ли вообще отнять чей-то путь? Занять чье-либо место? Или же наша судьба на земле предопределена кем-то могущественным заранее, и мы лишь слепо следуем по намеченному им пути?
Неожиданно мне нестерпимо захотелось прикоснуться к картине. Почему-то не покидала уверенность, что именно здесь, в невзрачном коридоре общежития никому не известного доселе бара, а не в Венском изобразительном музее, висит подлинник известного на весь мир шедевра художественного искусства. Я подняла руку и, благоговея, легонько провела пальцами по нарисованным с такой невыразимой любовью и щемящей тоской мужским запястьям. Открытая дверь позади меня тут же с легким хлопком закрылась. Дотронулась снова и после тихого щелчка она вновь отворилась. Более интересного и дорогого комнатного замка мне в своей жизни видеть еще не приходилось. Поколебавшись пару мгновений, я все-таки вошла.
Комната оказалась довольно простой, даже аскетичной. Голые белые стены, пугающие своей пустой безукоризненностью. Узкая кровать в углу, затянутая простым хлопковым серым покрывалом. Небольшой стол у окна, шкаф и маленький комод. Скудно. СКАЧАТЬ