Битва за Берлин. Сборник воспоминаний. К. К. Рокоссовский

Чтение книги онлайн.

      В этом сообщении говорилось также, что союзники якобы отклонили домогательства немцев. Но все же не исключалась возможность открытия немцами путей союзным войскам на Берлин.

      – Ну что вы об этом скажете? – спросил И.В. Сталин. И, не дожидаясь ответа, тут же заметил: – Думаю, Рузвельт не нарушит ялтинской договоренности, но вот Черчилль, этот может пойти на все.

      Вновь подойдя к письменному столу, он позвонил А.И. Антонову и приказал ему тотчас прибыть.

      Через 15 минут А.И. Антонов был в кабинете Верховного.

      – Как идут дела у Рокоссовского?

      А.И. Антонов доложил обстановку и ход боевых действий в районе Данцига и Гдыни, после чего Верховный осведомился о положении дел у А.М. Василевского в районе Кенигсберга.

      Алексей Иннокентьевич доложил обстановку на 3-м Белорусском фронте.

      И.В. Сталин молча дал ему прочитать письмо, которое только что показал мне.

      А.И. Антонов сказал:

      – Это еще одно доказательство закулисных махинаций, которые ведутся между гитлеровцами и английскими правительственными кругами.

      Обратившись к А.И. Антонову, Верховный сказал:

      – Позвоните Коневу и прикажите 1 апреля прибыть в Ставку с планом операции 1-го Украинского фронта, а эти два дня поработайте с Жуковым над общим планом.

      На следующий день А.И. Антонов познакомил меня с проектом стратегического плана Берлинской операции, куда полностью был включен план наступления 1-го Белорусского фронта. После внимательного изучения плана Берлинской операции, спроектированного Ставкой, я пришел к выводу, что он был подготовлен хорошо и полностью отвечал сложившейся на тот отрезок времени оперативно-стратегической обстановке.

      31 марта в Генштаб прибыл командующий 1-м Украинским фронтом маршал И.С. Конев, который тут же включился в рассмотрение общего плана Берлинской операции, а затем доложил и проект плана наступления войск 1-го Украинского фронта.

      Насколько память мне не изменяет, все мы были тогда единодушны во всех принципиальных вопросах.

      В своих воспоминаниях генерал С.М. Штеменко пишет, что «в процессе обсуждения плана маршал Конев очень разволновался по поводу разграничительной линии с 1-м Белорусским фронтом, так как она якобы не давала возможности 1-му Украинскому фронту нанести удар по Берлину».

      Я не могу этого подтвердить. Справедливости ради позволю себе напомнить здесь выдержку из выступления Маршала Советского Союза И.С. Конева на сборе высшего командного состава в феврале 1946 года.

      И.С. Конев сказал тогда: «Тут же товарищ Сталин дал указание о разграничительной линии между фронтами. Причем обращаю внимание, это очень важно, что разграничительная линия была проведена в 50 километрах не доходя до Берлина…

      Это давало возможность командующим фронтами 1-го Белорусского и 1-го Украинского, в зависимости от обстановки, скорректировать СКАЧАТЬ