Москва атакует. Кирилл Шарапов

Чтение книги онлайн.

      Женщина благодарно кивнула и, наконец прикурив, сделала большую затяжку. Его вопрос она попросту проигнорировала.

      – Как мой сын? – требовательно повторил Вадим.

      Женщина отвела глаза.

      – Все очень плохо, – наконец произнесла она. – Мы не можем сбить температуру. У нас несколько тысяч пациентов с подобным диагнозом, некуда класть больных. Вызваны все врачи, даже те, кто был в отпусках. Мы бессильны. Это не грипп, а какой-то новый вирус. Дети угасают на глазах. Среди родителей в вестибюле уже есть заболевшие, больница на карантине, к пациентам никого не допускают. На выезде из города кордоны полиции, военных и вирусологов, город закрыт.

      – А есть какое-нибудь лекарство? – спросил Вадим, прекрасно понимая глупость вопроса.

      – Если бы такое лекарство было, мы бы его уже использовали. Там дети, много детей. А мы, врачи, бессильны и можем только надеяться. У всех заболевших температура подскочила до сорока, постоянная рвота и головные боли. Зачем я вам все это рассказываю? Мне же запретили…

      – Вы правильно сделали, – улыбаясь одними губами, произнёс Вадим. – Я никому больше не скажу. Нельзя отнимать у людей надежду.

      – А вы? А как же вы, как же ваша надежда? – тихо спросила врач.

      – Моя? Я реалист. Там, – он мотнул головой в сторону больницы, – лежит мальчик, мой сын, и я очень надеюсь, что он поправится.

      – Но теперь вы знаете правду, вы знаете, что его состояние и состояние остальных пациентов ухудшилось.

      – Я знаю, вы делаете все, что можете, и доверюсь вам.

      Вадим выкинул бычок и прикурил следующую сигарету.

      – А если он… – Женщина не сумела закончить фразу.

      – Я понял. В любом случае я ничего не могу сделать, могу только надеятся.

      – Вы сильный человек, – положив руку ему на плечо, заметила врач. – С одной стороны, ваши слова можно принять за равнодушие, но я вижу, что это не так. Вы страстно хотите, чтобы ваш сын жил, и сделали для этого все, что могли.

      Они постояли молча.

      – Если что-то изменится, я выйду и сообщу вам, – сказала женщина. – Верьте.

      Вадим кивнул:

      – Верю.

      В одиннадцать часов утра Димка умер. Он был уже не первым и продержался гораздо дольше других. Он, как и его приемный отец, был бойцом и сражался до последнего. Его смерть стала одной из сотен тысяч по всему миру, который медленно агонизировал, проигрывая вирусу и политическому коллапсу.