Пустые комнаты. Алекс Палвин

Чтение книги онлайн.

      Я знал, что попаду в беду, как только мои руки коснулись рулевого колеса. Это не было предчувствие – нет, я просто знал это. Той осенью мой физический возраст сравнялся с возрастом моего отца на момент его смерти, и я не мог не чувствовать некой связи с ним.

      Пустынное шоссе – десять миль однообразного леса и однотипной обочины – тянулось в коридоре деревьев. Я на миг прикрыл глаза, а когда открыл их, на дороге был человек. Он почти дошел до двойной сплошной. Помню, в тот момент меня посетили две мысли. Первая: у него нет фонаря, значит, он шагал по лесу в темноте. Вторая: какого черта он не выглядит испуганным.

      Человек повернул голову и посмотрел на меня, наши взгляды встретились. На короткий миг мы были достаточно близко, чтобы заглянуть в мир друг друга. Я смотрел ему в глаза, когда сбил его на скорости сорок миль в час. По ветровому стеклу выстрелили длинные извилистые трещины, что-то прогрохотало по крыше и свалилось на дорогу в красном свете тормозных огней.

      Сердце колотилось как сумасшедшее. Толкнув дверцу, я вывалился на дорогу и, спотыкаясь, опустил взгляд – убедиться, что не обмочился. На асфальте остались алые полосы, которые вели под деревья, в темноту. Я представил, как он подтягивает за собой ноги и всхлипывает от боли. Однажды я подстрелил олениху и шел по следу, крови на траве становилось все больше – хороший знак для охотника, выслеживающего подранка. Люди, которые никогда не были на охоте, полагают, что главное – попасть в цель. Отчасти они правы. Добычу еще надо отыскать. Когда я нашел олениху, она была уже мертва.

      В свете фар упали первые снежинки. Именно тьма сделала свет таким ярким, а страх – ослепительным. Запрыгнув за руль, я дал по газам, а по возвращении домой выдул бутылку водки, вырубился на полу в гостиной и пролежал так до утра.

      Утром я решил убедить себя, что это был олень. Конечно, почему бы и нет? Но у оленей не бывает таких глаз, возразил внутренний голос. Такие глаза привычнее видеть на морде волка.

      В течение следующего месяца я был занят тем, что постоянно просматривал новости и ждал появления полиции на крыльце своего дома. Пробовал найти то место, в дальнейшем множество раз проезжал мимо, однако ничто не екнуло во мне, не шепнуло «остановись», холодок не сполз по позвоночнику. Снегопад скрыл кровь, я заменил ветровое стекло, потом – машину.

      Со временем страх притупился. Я перестал просыпаться посреди ночи с бешено колотящимся сердцем, цепляясь за руль. Правосудие или кровь? Ну, вообще-то ни то ни другое. Предполагаемое убийство не повлекло за собой никаких последствий: я не сел в тюрьму, не попал в аварию, не поскользнулся и не разбил себе голову об унитаз. Если тот тип и выжил, то убрался куда подальше. Забрался в глушь, словно раненый зверь – в нору. Вряд ли он помнил о той ночи больше, чем я, верно?

      Так я думал.

      Последствия ждали меня в белом конверте два года спустя. Простые и понятные, точно удар Колодой по затылку или шипение газовой горелки.

      Но обо всем по порядку.

      Часть первая

      Хорслейк

      1

      Сквозь щель в неплотно задернутых шторах пробивался тусклый свет. Я открыл глаза с ощущением, будто сам себя уложил спать ударом кувалды, а потом вторым ударом – вышиб из темноты обратно в кровать. Часы показывали 7:31.

      Накинув халат, я потащился в ванную, наполнил стакан водой из-под крана, бросил в него таблетку и, чувствуя, как колючие брызги осыпают лицо, попытался вспомнить, что было вчера. Две вещи я делал неизменно: отмывал кисти и палитры после работы, а по утрам отвечал на электронные письма. Последнее воспоминание: рухнув поперек кровати, я пинком скидываю запрыгнувшего на нее Гилберта. Затем – ничего, черный экран, будто кто-то выдернул шнур из розетки.

      – Отлично выглядишь, спящая красавица, – сказал я своему отражению.

      Мои глаза были налиты кровью и смотрели без всякого интереса, волосы всклокочены, а пятна краски покрывали руки, грудь, даже резинку трусов.

      В сумраке облачного утра дом казался стерильным и безрадостным. Пересекая холл, мимо ярких пятен абстракции «Без названия XXV» Виллема де Кунинга, я хрипло позвал:

      – Гилберт!

      Большое блюдо на обеденном столе пустовало с октября, с тех пор как зеленые яблоки покрылись пятнами. Поблескивали огромная вытяжка и профессиональная плита с двойным духовым шкафом, которыми я ни разу не пользовался. Кухонные ящики выдвинуты, шкафчики открыты. Что я искал накануне? Может, пытался приготовить? Мое представление о готовке сводилось к «достать из морозилки и сунуть в микроволновку».

      Я забрался на табурет возле мраморной столешницы вместе с галлоном апельсинового сока и, кажется, на некоторое время отключился.

      Когда я пришел в себя, было по-прежнему СКАЧАТЬ