Воскресные охотники. Юмористические рассказы о похождениях столичных подгородных охотников. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ таща ее на цепочке. Охотник был одет в чрезвычайно причудливый наряд, состоящий из желтой замшевой куртки на лисьем меху и из меховой шапки с ушами на манер капора. Плоские пуговицы куртки поражали своей величиной, были чуть не двух вершков в диаметре и имели на себе изображения собачьих голов. Кожаные сапоги с войлочными от икр до колен голенищами оканчивались раструбами и походили на средневековые испанские сапоги. К охотнику тотчас же бросился старик-егерь, в заплатанной серой куртке с зеленой облинявшей оторочкой, принял от него собаку и стал стаскивать с него ружье в чехле, перекинутое через плечо.

      – Ивану Павловичу доброго здоровья! Первым из охотников изволили обновить навигацию, – заговорил он. – И Фингалка с вами… Здравствуй, Фингалка… Кажись, Фингалка-то у вас, Иван Павлыч, немного похудел.

      – Чудак-человек. Собаке худоба не мешает. Нарочно выдерживал его зиму, чтобы не разжирел, – отвечал охотник и спросил: – Неужто и в самом деле я первый на пароходе?

      – Как есть первый. Ведь вчера только и пароходы-то начали ходить. Пожалуйте саквояжец-то ваш. Фляжечку не снимете?

      – Что ж фляжку-то снимать! Велика ли в ней тяжесть!

      Они начали взбираться по ветхой скрипучей лестнице на берег. В береговых рытвинах лежал еще снег, деревья и кустарники были голы и не успели даже надуться почками.

      – И зимой ни разу не приехали к нам, как есть ни разу…

      – Да что же было делать при таких страшных снегах? – отвечал охотник. – На лыжах я ходить не умею. К тому же и морозы… Ведь смучали зимой двадцатиградусные морозы.

      – Беда… Чистая беда. У нас и не двадцатиградусные морозы, а по тридцати пяти градусов стояли. Углы от морозов трещали, право слово. Не натопиться было – вот до чего. Бывало, так в полушубках и спали. Лежу я раз ночью на плите – вдруг удар, словно из пушки. А это мороз об угол…

      – Ну?! Неужто так сильно?

      – С плиты чуть не свалился – вот до чего. Немного погодя опять. А потом в третий раз. А за задворками волки воют.

      – Неужто волки на деревню приходили? – удивился охотник.

      – За нашей охотничьей сборной избой все ночи простаивали, – отвечал егерь. – Все собак караулили. Запах-то собачий чуют – ну, и караулят.

      – Стоят и воют?

      – Стоят и воют. Да ведь как воют-то! В трель.

      – С голоду?

      – Само собой, с радости не завоют. Ведь на деревне всех мужицких собак переели, а потом уж и к нашим собакам подбираться стали.

      – Что ж ты их не стрелял?

      – Позвольте… Как же их стрелять, коли ничего не видать? Ночь темная, зги не видать, а волк – он хоть и воет, но сидит, притаившись за углом, сидит и собаку караулит. – Охотничьих-то собак не попортил?

      – Как возможно попортить! Берег я их пуще глазу. Чуть после сумерек – сейчас уж выводил на цепочке. Да у меня, правда, зимой-то только две собаки и было: докторова да Семена Гаврилыча.

      – Приезжал доктор-то зимой?

      – Приезжал раз, попробовал на лыжах, провалился – и уж больше ни ногой… А только и снега же были! Господи! И посейчас снегу в лесу на аршин, где его солнцем не хватает, а ведь уж река разошлась.

      Они вышли на деревню.

      – В сборную избу прикажете? – спросил егерь.

      – А то куда же? Ну что, какие у вас в деревне новости? – задал вопрос охотник.

      – Новый кабак открылся.

      – Здравствуйте! Мало было. Это который?

      – Да ежели две штофные лавки считать, то пятый. Теперича, Иван Павлыч, у нас канканерция на деревне началась. Такую водку везде продают, что просто шаль. Иван Родионов так воспламенился, что новое сукно в трактире на бильярде сделал. «Пущай, – говорит, – буду я на отличку…» Это перед новым кабатчиком-то. Тот шарманку у себя поставил, а Иван Родионов говорит: «Я ему органом нос утру». Красные занавески в чистой половине на окнах повесил, в углу купидона поставил. К каждому стаканчику кильку даром предоставляет. Новый кабатчик сад на дворе разводить собирается. «Пусть, – говорит, – господам охотникам будет в свое удовольствие». А Родивонов вчера такие слова говорил: «Заведу, – говорит, – маркитанта для селянок и дутых пирогов – пусть господа охотники кушают на питерский манер».

      – Вот это хорошо. А то ведь прежде у него ничего, кроме крутых яиц, на закуску достать было нельзя, – сказал охотник.

      – Бикштесы с гарниром будет стряпать, фрикадель…

      – Ну, ну, ну…

      – Верно-с. «Я, – говорит, – сам в погибель войду, а уж его погублю». Это то есть нового-то кабатчика. Страшная канканерция! Тот соловья над стойкой в клетке повесил, а этот – канарейку. У того новая вывеска СКАЧАТЬ