Любовь в Серебряном веке. Истории о музах и женах русских поэтов и писателей. Радости и переживания, испытания и трагедии…. Елена Первушина
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Любовь в Серебряном веке. Истории о музах и женах русских поэтов и писателей. Радости и переживания, испытания и трагедии… - Елена Первушина страница 4

СКАЧАТЬ вечер, в вешний час…

      И плакала безумная в передней,

      О чем-то умоляя нас.

      Потом сидели мы под лампой блеклой,

      Что золотила тонкий дым,

      А поздние распахнутые стекла

      Отсвечивали голубым.

      Ты, выйдя, задержался у решетки,

      Я говорил с тобою из окна.

      И ветви юные чертились четко

      На небе – зеленей вина.

      Прямая улица была пустынна,

      И ты ушел – в нее, туда…

      Я не прощу. Душа твоя невинна.

      Я не прощу ей – никогда.

      И Блок ответил, правда, не конкретно на это стихотворение, а на сборник, с говорящим названием «Последние стихи», присланный ему в начале июня 1918 года:

      Женщина, безумная гордячка!

      Мне понятен каждый ваш намек,

      Белая весенняя горячка

      Всеми гневами звенящих строк!

      Все слова – как ненависти жала,

      Все слова – как колющая сталь!

      Ядом напоенного кинжала

      Лезвие целую, глядя в даль…

      Но в дали я вижу – море, море,

      Исполинский очерк новых стран,

      Голос ваш не слышу в грозном хоре,

      Где гудит и воет ураган!

      Страшно, сладко, неизбежно, надо

      Мне – бросаться в многопенный вал,

      Вам – зеленоглазою наядой

      Петь, плескаться у ирландских скал.

      Высоко – над нами – над волнами, —

      Как заря над черными скалами —

      Веет знамя – Интернацьонал!

      И в этих стихах, как в двух зеркалах, отразился не только их конфликт, но и трещина, которая внезапно пролегла через всю эпоху, и по сравнению с которой разногласия между символистами и акмеистами казались детской игрой в шарады.

      Но, разумеется, были и более камерные диалоги. Поэты признавались друг другу в любви, флиртовали, ревновали, высказывали упреки, мирились.

      В 1911 году Гумилев писал Ахматовой:

      Из логова змиева,

      Из города Киева,

      Я взял не жену, а колдунью.

      А думал – забавницу,

      Гадал – своенравницу,

      Веселую птицу-певунью.

      Покликаешь – морщится,

      Обнимешь – топорщится,

      А выйдет луна – затомится,

      И смотрит, и стонет,

      Как будто хоронит

      Кого-то, – и хочет топиться…

      А Ахматова, в свою очередь, отвечала мужу, упрекая его без упреков за отъезд в Африку:

      Он любил три вещи на свете:

      За вечерней пенье, белых павлинов

      И стертые карты Америки.

      Не любил, когда плачут дети,

      Не любил чая с малиной

      И женской истерики

      …А я была его женой.

      Волошин и Мандельштам писали стихи Цветаевой, Цветаева – Мандельштаму, а еще – Блоку, Пастернаку, Волошину и Ахматовой. Ахматова – Цветаевой, Мандельштаму и Пастернаку. Пастернак – Ахматовой и Цветаевой. Ахматова и Цветаева – Маяковскому. Поэтесса Ирина Одоевцева – Гумилеву (сразу после отъезда из России в 1923 году, показывая, что смерть адресата не всегда прерывает переписку). Маяковский – Есенину (еще один СКАЧАТЬ