Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса. Патрисия Познер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ насколько я знаю, ответил: «Я отправлю вас туда, где ждут жена с дочкой. Там очень хорошо»[153].

      Иногда Капезиус разделял семьи, казалось, совершенно без причины, по настроению. Это произошло с Сарой Небель, которую привезли в Освенцим вместе с 5 тыс. венгерских евреев одной июньской ночью. Она познакомилась с Капезиусом в Бухаресте до войны (в 1935–1938 годах).

      – Мы жили в одном доме, – вспоминала Небель. – Я на первом этаже, доктор Капезиус на втором. Он был представителем Bayer. Иногда я говорила с ним и его женой[154].

      В 1939 году, незадолго до начала войны, Небель была в гостях у Капезиуса и Фредерики, они пили кофе в трансильванском доме пары.

      – Я сразу узнала его: доктор Капезиус. Я была рада его видеть. Когда оказалась перед ним, он только спросил сколько мне лет и отправил меня направо.

      Ее отца, сестер и братьев Капезиус отправил налево. Небель не знала, что означали разные стороны, но не хотела разлучаться с семьей. Она попыталась вернуться к Капезиусу, чтобы уговорить его их не разлучать, но эсэсовец преградил ей путь.

      – Это же доктор Капезиус? – спросила Небель.

      Эсэсовец, по ее словам, удивился.

      – Это аптекарь, доктор Капезиус. Откуда ты его знаешь?

      Она объяснила, что они познакомились в Румынии. Но эсэсовец вытолкал ее обратно в толпу[155].

      Иногда Капезиус решал, кому из супругов сохранить жизнь. Доктор Лайос Шлингер, родом из Клаузенбурга, знал Капезиуса с 1939 года, когда тот был представителем Bayer; они общались и в светских кругах. Шлингер был среди последних депортированных из Клаузенбурга.

      – Нас было двенадцать, все врачи, с нами приехала вся больница гетто, – вспоминал он[156].

      Когда в июне поезд приехал, их вагон несколько часов простоял закрытым, пока выпускали людей из других. Около четырех утра вагон открыли. Шлингер вспоминал: «Нас грубо вытаскивали из вагона. Это было безумие, потому что с нами были пациенты, человек 200–300, многие в критическом состоянии и не могли даже стоять. <…> Больные лежали или сидели на земле. Женщины рыдали, дети кричали. Это было ужасно»[157].

      Тогда Шлингер и увидел Капезиуса. Он подбежал к аптекарю и спросил, где они.

      – В центральной Германии.

      Шлингер, заметивший указатели на славянском языке, ему не поверил.

      – Что с нами будет?

      – Все будет хорошо, – уверил его Капезиус.

      Шлингер сказал, что его жене плохо.

      – Ей плохо? – переспросил Капезиус. – Тогда пусть идет туда, – он указал на группу больных.

      Семнадцатилетняя дочь Шлингера повела мать к другим больным.

      – Я больше никогда не увидел ни жену, ни дочь, – рассказал Шлингер[158].

      Мало кто из евреев, прибывших весной 1944 года, знал Капезиуса лучше, чем текстильный мануфактурщик из Клаузенбурга Йозеф Глюк. Его привезли СКАЧАТЬ