Не может быть!. Михаил Зощенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ по очереди заходит в кабинет к новому начальству на поклон.

      Вот служащие совершенно оробели и начали по очереди являться в кабинет.

      Вот видят – стоит новое начальство в гордой дворянской позе. Вот в руке у него стек. Глаза у него сверкают. И слова он орет громкие, не стесняясь присутствием машинистки.

      – Я, – говорит, – выбью из вас красную заразу, трам-тарарам. Я, – говорит, – покажу вам революционные начинания. Я, – говорит, – трам-тарарам, не позволю вам посягать на дворянские земли и устраивать из них совхозы, колхозы и разные там силосы…

      Вот, конечно, вошедший служащий жмется и извиняется, разводит руками, – дескать, какая там, знаете, революция, какие там силосы – не смешите. Да разве мы что… Мы очень рады и все такое…

      А начальник в своем кителе орет и орет и заглушает своим голосом Шашмурина, который в своем чулане скрипит зубами и чертыхается.

      Из десяти служащих опросили только шесть.

      Трое говорили неопределенные слова, моргали ресницами и пугались. Один, скотина, начал нашептывать новому начальству о всяких прошлых событиях и настроениях. Другой начал привирать, что хотя он сам будет не из дворянства, но давно сочувствует этому классу и в прежнее время даже часто у них находился в гостях и завсегда был доволен этим кругом и пышным угощением в виде тартинок, варенья и маринованных грибов.

      Вот Шашмурин смотрит из своего окошечка, лязгает зубами, но молчит.

      Вдруг приходит счетовод Николай Антонович.

      Он говорит:

      – Погодите вы, не кричите и своим хлыстиком не махайте. А спрашивайте меня вопросы. А я вам буду отвечать.

      Тот ему говорит:

      – Будешь, трам-тарарам, служить нашей старой дворянской власти?

      Николай Антонович отвечает:

      – Служить, – говорит, – вероятно, придется, поскольку у меня семья, но особого сочувствия я к вам не имею.

      – То есть, – говорит, – трам-тарарам, как это не имеешь?

      Николай Антонович отвечает твердо:

      – Я, – говорит, – хотя и не коммунист, но я в революцию кровь проливал. И я, – говорит, – завсегда стоял на платформе Советской власти и никогда не ожидал от дворянской власти ничего хорошего. И я, – говорит, – считаю своим долгом высказать свое мировоззрение, а вы как хотите.

      Сказал он эти слова – и вдруг смотрит, – который в желтом кителе – улыбается.

      И вдруг слышен треск и шум в чулане. Это комиссар Шашмурин от волнения со стула падает.

      Он падает со стула и вбегает в комнату.

      – Где, – говорит, – он?! Дайте я его обниму! Ну, – говорит, – дружок, Николай Антонович, я, – говорит, – теперича тебя не позабуду. Теперича я тебе молочный брат и кузен.

      И берет он его в охапку, обнимает, нежно целует в губы и ласково ведет к своему столу. Там он потчует его чаем, угощает лепешками и курятиной и ведет длинные политические разговоры СКАЧАТЬ