Новому человеку – новая смерть? Похоронная культура раннего СССР. Анна Соколова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Новому человеку – новая смерть? Похоронная культура раннего СССР - Анна Соколова страница 16

СКАЧАТЬ доминирование в похоронном деле необходимо ограничить. Более того, и сама Церковь ощущала необходимость изменений в похоронной сфере. Однако Первая мировая война, общенациональный кризис и последовавший коллапс государства не дали развиться секулярным тенденциям похоронного администрирования. Между тем большевики и создаваемое ими новое идеологизированное государство, хотя и использовали радикально отличную риторику, фактически этим продолжили проводить в жизнь политику секуляризации похоронного дела. Как мы увидим ниже, инициативы советской власти в области похорон лишь внешне выглядели «революционно», в действительности же многие положения нового похоронного законодательства отсылают к дискуссиям и инициативам дореволюционной поры.

      Последствия похоронных реформ и советский микрокосм

      В отношении похоронного дела ни методы реформ большевиков, ни их конкретное содержание не были уникальны. Фактически основные положения реформы 1918 года уже содержались в проекте «Постановления об устройстве кладбищ и крематориев» 1913 года и лежали в русле тех изменений, которые происходили во всех странах Европы в этот период. Однако если методы и идеи большевиков и не были уникальны, то результаты оказались поистине невиданными. Если осенью 1917 года в российских городах существовала хотя и имевшая изъяны, но в целом работавшая похоронная система, то уже к весне 1918 года в главных городах страны похоронное дело и кладбищенское администрирование пришло в абсолютный упадок и негодность. Морги и больницы были переполнены трупами, непогребенные тела лежали на кладбищах, могильщики саботировали работу, на кладбищах селились люди и пасся скот, получить документы на погребение было крайне сложно. Распад затронул абсолютно все сферы, ставшие объектом утопического реформирования 1917–1918 годов[81], и похоронное дело здесь стало не исключением, а, наоборот, – одним из наиболее ярких примеров стремительной деградации муниципальной сферы. Но если последовавший в первой половине 1920‐х годов переход к НЭПу и позволил восстановить многие сегменты муниципальной сферы, то попытка восстановить старые порядки в кладбищенском хозяйстве и при этом воспроизвести модернизированные дореволюционные схемы в новых реалиях, которая была предпринята в 1923 году, не привела к существенному улучшению ситуации. Кладбища продолжали находиться в упадке. Истории похоронного кризиса 1919 года, путям выхода из него, а также подчас парадоксальным результатам этих усилий посвящена глава 4 этой книги.

      Вопрос о том, почему предпринятая в 1920‐е годы попытка утилитаристской реформы похоронного администрирования не улучшила, а еще больше усугубила тяжелое положение этой важной сферы жизни, не имеет однозначного ответа. С одной стороны, поставив в центр всей реформы задачу удалить Церковь из похоронного обеспечения, большевики игнорировали внутреннюю логику похоронной культуры и ту инфраструктурную роль, которую в ней играла Церковь. Идеологи реформ СКАЧАТЬ



<p>81</p>

Смирнова Т. М. Советский режим и человеческий фактор на примере функционирования системы детских домов. 1917–1930‐е годы // The Soviet and Post-Soviet review. 2016. № 43 (1). P. 36–66; Кириллова Е. А. Советская жилищная политика в годы нэпа: квартирный вопрос и домовое самоуправление в Петрограде-Ленинграде // The Soviet and Post-Soviet review. 2016. № 43 (1). P. 5–35; Matsui Y. Housing partnerships, ZhAKTy, or Housing trusts? A study of Moscow’s housing management system, 1917–1937 // Acta Slavica Iaponica. 2009. Vol. 26. P. 109–139; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30‐е годы: город / Пер. с англ. Л. Ю. Пантина. М.: РОССПЭН: Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. С. 64–67.