У истоков христианского притязания. Луиджи Джуссани
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу У истоков христианского притязания - Луиджи Джуссани страница 8

СКАЧАТЬ «Ни с одним человеком Бог не может говорить иначе, как в Откровении или за завесой, или направляя Посланника, который открывает ему с Его соизволения то, что Ему угодно»[44]. И это божественное откровение достигает избранника при различных обстоятельствах и дается в различных образах[45].

      Основатель манихейства Мани был убежден, что он основал новую великую всемирную религию, согласно откровениям, полученным им возрасте 12 и 24 лет, когда «ангел возвестил ему весть ‘Царя в рае света’ (верховного благого Бога в манихействе)», уверив его: «Как река вливается в другую реку, чтобы дать жизнь мощному потоку, так и древние книги влились в мои Писания и образовали великую Премудрость, каковой никогда не существовало среди прошлых поколений»[46]. Но основоположник новой религии осознавал, что совершил нечто, внушенное свыше. Об этом он говорит в драматической беседе со своим царем: «Когда Мани провозглашает божественный характер своей миссии, Вахрам восклицает: ‘Почему это откровение было дано тебе, а не нам, властителю страны?’ Мани может на это только ответить: ‘Потому что такова воля Божья’»[47].

      д) В заключении обратимся к вере Израиля, уверенность которого основана на откровении и которая ближе всех стоит к христианскому Западу. «Вера Израиля предстает не как провозглашение абсолютной трансцендентности Бога благодаря ряду абстрактных богословских построений, но и не как имманентный культ божества, сведенного к биологическим представлениям о плодородии, половом начале и смене времен года, как то происходит в местной хананейской религии. «Символ веры» Израиля, зафиксированный во Втор. 26, 4–9; Быт 24, 1-13; Пс 136, напротив, избирает историю и время той главной сферой, в которой Бог открывает Себя. Таким образом, Бог остается трансцендентным, но вверяет Свое присутствие и Свое слово реальности, которая непосредственно касается человека, – истории»[48].

      Такое представление о Боге, который открывает Себя в истории, предполагает возможное постоянство взаимоотношений человека с Богом, которое «событие» конкретизирует как толчок, стимул, учение. «Вера Израиля всегда была отношением с событием, со свидетельством Божества о Себе самом в истории»[49].

      Такая непрерывность связи становится движущей силой в истории всего народа. «Мы видим, как слово Божие, всегда произносимое заново, вечно увлекает этот народ, движет им, формирует и преобразует, уничтожает и вновь созидает его»[50].

      Вслед одному из исследователей Ветхого Завета мы могли бы сказать: «В конечном счете, Ягве и человек всегда связаны, но эта связь предшествует во времени собственно откровению и подготавливает его: она предстает как условие совершенной встречи»[51].

      2. Перед лицом немыслимого притязания

      В предыдущей главе мы видели, что все религии, если судить по благородству интеллектуальных, нравственных и эстетических устремлений, которые СКАЧАТЬ

<p>44</p>

W. Montogomery Watt-A.T. Welch. L’Islam. Op. cit., p. 84.

<p>45</p>

Как будто движимый предчувствием, в месяце феврале-марте 632 года Магомет отправился в Мекку: это было его последнее паломничество… И ангел Господень сказал ему такие слова Аллаха: «Сегодня я сделал вашу религию совершенной; Я излил до конца милость Мою на вас; Мне было благоугодно дать вам религией Ислам» (5:3). Согласно преданию в конце этого Прощального паломничества Магомет воскликнул: «Господи, хорошо ли я исполнил свою миссию?», а толпа ответила: «Да, ты исполнил ее хорошо!»»… «В другой традиции, напротив, упоминается лестница, на которую взошел Магомет, увлекаемый ангелом Гавриилом. Вплоть до небесных врат: он предстает перед Аллахом и узнает от Него Самого, что был поставлен над всеми другими пророками и что именно он, Магомет, – «друг» Аллаха» (М. Eliade. Storia. Vol. 3, op. cit., p. 90; 84).

<p>46</p>

Там же, vol. 2, рр. 385; 387.

<p>47</p>

Там же, р. 386. Интересен комментарий Элиаде относительно этого откровения: «Манихейская теология, космогония и антропология, как представляется, дают ответ на любой вопрос, касающийся происхождения всего сущего. Понятно почему манихеи считают свое учение ‘более истинным’, то есть более ‘научным’, чем все остальные религии: потому что оно дает причинно-следственное объяснение реальности во всех ее проявлениях. По правде говоря, существует некоторое сходство с манихейством и античным и современным научным материализмом, потому что как для одного, так и для другого, мир, жизнь и человек есть результат цепи причин и следствий (там же, р. 392). вот к чему приводит нетерпение человека: он стремится найти в тайне решения и ответы и в беспокойстве своем забывает о вопросах!

<p>48</p>

G. Ravasi. “Introduzione”, in H. Ringgren. Israele (Storia delle religioni). Jaca Book. Milano 1987.

<p>49</p>

G. von Rad. Scritti sul Vecchio Testamento. Jaca Book. Milano 1984, p. 111.

<p>50</p>

Там же, p. 195.

<p>51</p>

M. Gilbert. “Le sacré dans l’Ancien Testament”, in L’expression. 1. Op. cit., Louvain-la-Neuve 1978, p. 212.