Песочные часы арены. Владимир Кулаков

Чтение книги онлайн.

      В «задушевном» разговоре с Благочинной, который стоил ей страшного напряжения, чтобы не отчитать по всей строгости за деспотизм, не высказать очевидное насчет ее человеческих качеств, не сорваться в грех гневливости, она ей просто указала на главное: «Нет в тебе доброты! Нет смирения!»

      – Тогда кого же можно считать смиренным?.. – Благочинная в негодовании вскинула брови.

      Ответ явно удивил ее до глубины души:

      – Это тот, перед которым другой человек никогда не чувствует себя виноватым. Страшен тот, который умело формирует чувство вины у другого. Человека надо просто любить, не давать чувствовать себя виноватым перед тобой. Надо быть готовым отдать свою жизнь за всякого человека: за здорового и за больного, за умного и за глупого, за того, кого ты любишь и за обидчика твоего. И выше этого нет ничего! Ступай с Богом!..

      Глава двенадцатая

      …В этот раз они просидели до глубокой темноты, пока не включили фонари на Арбате и не осветились желтым неоном старые дома Сивцевого Вражка. Художник дядя Женя, он же бывший цирковой полетчик, щелкнул выключателем, и кухню залил мягкий розовый свет древнего абажура.

      – Это еще мама покупала. Я сохранил. Перевесил в кухню из нашей комнаты. Уютно как-то, тепло. Под этим абажуром такие люди сиживали!.. Не буду ничего менять, пока дышу. Это привет из детства. Человек жив памятью. Когда родители уходят, за их спинами остаемся мы… Один на один с Богом. Наша очередь…

      Художник-полетчик говорил, говорил. Рассказывал о своей жизни неторопливо, обстоятельно. Чувствовалось, что разговаривать ему было не с кем: ни семьи, ни кошки, ни собаки. Даже телевизора нет. Пашка был замечательный собеседник – он молчал…

      – Жизнь почти прожита… Когда-то летал, теперь вот ползаю. Есть у Екклесиаста библейское выражение: «Время собирать камни, и время разбрасывать камни». Цени время, Маленькая Жара! Разбросать-то я разбросал, а вот собирать мне, как оказалось, нечего. Всех и всё раскидал в одночасье…

      Пашка слушал внимательно, изучая каждый штрих на лице говорящего. Глаза собеседника то вспыхивали, и в них чувствовалась жизненная сила, то гасли, как огни бакенов на реке перед рассветом. Этот, явно неглупый, человек сидел и рассказывал почти незнакомому парню всю свою жизнь. Пашка еще раз убедился, что поговорить тому было действительно не с кем. Стены трех комнат неухоженной квартиры умели только слушать…

      – …После Англии была Америка. Там все партнеры и остались. В цирке Ринглинг. Вместе с реквизитом. Я домой. В Главке бардак. Номер восстановить не дали. Виктор Петрович, отец Валентины, к тому времени умер. Помочь некому. Мне сорок с копейками. К кому-то в номер пойти, продолжать летать, сам понимаешь – кому я нужен старый, ломаный-переломаный! Молодежь устроиться не может, а тут я. Прежняя система развалилась, новая непонятная. Каждый крутится, кто на пупе, кто на голове. Это СКАЧАТЬ