Тутытита. Вадим Сургучев

Чтение книги онлайн.

      Мне ничего не ответили, видимо, обиделись на то, что я позволил продавщицам и псам знать наш секрет. Наверное, на это.

      Оставшееся время, которое мы провели на заводе, Борис Маркович со мной не разговаривал, только по работе и только с использованием своего любимого слова «отнюдь», подчёркивая, какая огромная чёрная пропасть в культуре простирается между нами.

      В тот момент я не знал, что, когда этот борт будет через несколько лет сдаваться, мой друг мичман Лысенко Алесей Иванович, записавшись в сдаточный экипаж, выйдет на нём в море. На лодке случится авария, погибнет много людей. В их числе и Алексей. Вечная память вам, ребята!

      Вот. А вы говорите – интеллигенция. Надысь вам всем.

      С тех самых пор, когда в меня тычут словом «отнюдь», я всегда хочу спросить – от чего?

      Самое время о Ларисе, которая Ипатьевна. Она была набожна. Соблюдала все, какие есть, посты, знала все праздники, часто посещала церковь и носила платок.

      Я давно заметил, что люди, не востребованные в жизни, порой находят себя кто где. Я знавал поэтесс, у которых вуаль закрывала свисающий абордажным крюком нос. В иных просыпается любовь к фауне или флоре, и они своей любовью щедро орошают кошек и кактусы, ожидая взаимности.

      Я видел писательниц – пятидесятилетних нимф, которые писали о себе так: моя фигура, мол, похожа на амфору на длинных стройных ногах. Ну, амфор там на самом деле три. Одна между подбородком и тазом и две рульки, которые ноги. Всех этих людей объединяет одно – они как найдут себя где-то, так и получают там прописку, и их оттуда уже не выковырять, у них там корни проросли.

      Лариса корнями вросла в Закон божий. «А вы знаете, – говорила она, влетая в кабинет, – что сегодня какой-то там день какого-то там чудоугодника?»

      Никто не знал. Но все делали соответствующие моменту лица. Один я не делал. Я не был против именинника, но я не врастал конечностями никуда.

      Лариса имела фигуру трансформаторной будки. Даже её выдающаяся грудь никак не выдавалась, потому что её догонял живот. На голове – вечное гнездо, о котором я писал выше. Одевалась она словно школьница из семьи алкоголиков – какие-то мятые юбки и застиранные кофты. Ну конечно, ей некогда, у неё каждый день то пост, то кто-то посетил святые развалины Пантикапея в чунях на босу ногу. Это важно, потому что если не в чунях, а, допустим, в валенках – то это уже совсем другой праздник и его отмечают в другое время.

      Лариса Ипатьевна порой блистала остроумным творчеством. Помню, у нас сменился директор, пришёл новый, вполне себе культурного вида руководитель. Говорили, что знающий, хоть и молодой. Он никогда не ругался, обязательно вслушивался в то, что ему говорили, пытался вникнуть. У него, на мой взгляд, вообще был только один недостаток. Да и то довольно спорный и неизбежный недостаток – фамилия его была Дыдычкин. Ну вот такая фамилия. Вполне себе повод для неумных шуток. И вот случился однажды у директора некий праздник. Юбилей ли или Лариса просто решила его поздравить со вступлением СКАЧАТЬ