Картонная Мадонна. Татьяна Короткова

Чтение книги онлайн.

      – Городецкий. Ревнив ко всем, особенно к тем, кто обласкан хозяином, – шепнул Лиле Макс.

      – А мне ваши стихи нравятся! – сказал жеманный, щуплый человек в годах, с мечтательными, чуть скошенными глазами навыкате и пунцовым, точно крашеным помадой, ртом.

      – Кузмин… – шепнул Волошин, – Что о нем сказать, чтобы не смутить вашу невинность? А, знаю! Прекрасно поет.

      Рядом стоял мужчина лет сорока с зализанными на пробор волосами.

      – Стихи не должны нравиться – они должны пленять! – возразил он Кузмину.

      – Костя Сомов, отличный портретист… – продолжал сообщать Макс.

      – Да вы его не слушайте, – вступился импозантный джентльмен, – в ваших стихах есть ощущение полета в неизведанные пропасти будущего. Эта оглушенность сознания, обнаженность закаленных нервов, которая превращает человеческий мозг в аппарат…

      – Маковский, – шепнул Лиле Макс, – критик. Знатный сердцеед.

      – Право, скучно! Одно и то же! А давайте в слона! – воскликнула какая-то дама.

      – Анюта, сундук! – закричали наперебой, и началась кутерьма.

      Кто-то из мужчин выбежал в коридор и тотчас вернулся, помогая горничной втаскивать плетеный короб. Из короба во все руки стали доставать куски разноцветной материи, сооружать чалмы и драпироваться, наподобие индийцев.

      – Уберите свечи подальше! Дайте мне эту шаль! Какой вы неуклюжий, Всеволод, и как вас выносят зрители?! – закричали вокруг.

      – Запоминайте, – шептал Макс Лиле на ухо, – Этот носатый – Мейерхольд, стихов не пишет, но, кажется, из него выйдет толк в театре. А вот тот, похожий на клоуна – Белый. А теперь взгляните туда – видите, в кресле у окна сидит старик с головой Дон Кихота? Это Анненский, инспектор Петербургского учебного округа. Лучший поэт современности, уж мне поверьте. Вот вам, Лиля, наш «зверинец».

      Мейерхольда, угловатого и длинного, обрядили в слона, с ушами и хоботом, приставили к нему еще одного – второй парой ног, сверху кинули серый плед – слон пошел гулять по гостиной, шатаясь и топая прямо на дам в чалмах, те с визгом разбегались.

      Лиля заметила среди гостей и Толстого, он в общей потасовке не участвовал – стоял с бокалом, переговаривался о чем-то с щегольски одетым худым молодым человеком, его Лиля видела на вечере в Горном институте. Макс проследил взгляд.

      – Ну, с Толстым вы знакомы. А рядом – Коленька. Мы зовем его Гумми, Гумилев. Очень интересный поэт, все у него такое, знаете, благородное, рыцарское…

      Слон завалился набок, началась свалка. Лиля удивлялась: что за ребячество?

      – Ах, ну это уже совсем надоело! – капризно объявила другая дама, – Здесь стало слишком скученно. Право, не знаю, стоит ли еще приезжать сюда?

      – Это не из-за скученности, милая, – вздохнул Городецкий, – это из-за его траура. Нас покинул дух Лидии. А она была душой компании.

      Лиля вопросительно взглянула на Волошина.

СКАЧАТЬ