Треблинка. Исследования. Воспоминания. Документы. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ восстания Ф. Кюттнер поймал двух узников с карманами, полными денег, и начал их избивать. Другие заключенные испугались, что те могут не выдержать избиения и выдать план восстания, поэтому один из подпольщиков подбежал к окну и выстрелил в Ф. Кюттнера из пистолета[122]. Этот выстрел и послужил сигналом к началу восстания[123].

      По-видимому, непосредственно перед началом восстания подпольщикам все же удалось вынести с оружейного склада несколько винтовок и автомат (Т. Гринберг упоминал еще и два ящика гранат[124]). Впрочем, оружия все равно было недостаточно: «Конечно, лишь немногим из нас повезло получить огнестрельное оружие. Все старшие групп и все капо получили по пистолету»[125].

      Реконструировать сам ход восстания – задача чрезвычайно трудная. Основной источник – воспоминания восставших, однако они полны противоречий. Кроме того, необходимо понимать, что свидетельства бывших узников лагерей уничтожения зачастую выполняли не только мемуарную, но и, так сказать, аутотерапевтическую функцию. Искренняя вера в то, что месть свершилась, в собственную причастность к этой мести, в значительность урона, понесенного палачами, была для многих из этих людей вопросом физического выживания. Отсюда встречающееся у ряда мемуаристов «укрупнение» своей роли в лагерном подполье, в подготовке восстания, а также очевидная гиперболизация при описании событий 2 августа.

      Так, во многих источниках говорится, что восставшие перерезали телефонные линии, чтобы руководство лагеря не могло вызвать подмогу. Однако Ф. Штангль рассказывал, что при первых звуках выстрелов позвонил, как того требовала инструкция, начальнику полиции безопасности и сообщил о происходящем. Его версия подтверждается тем, что на помощь треблинскому гарнизону вскоре прибыло подкрепление[126].

      Сомнительны и некоторые частные эпизоды, в частности, тот, о котором рассказал Гитте Серени Берек Ройзман: дежурный вахман по имени Мира «сидел на вышке в одних шортах и загорал. Когда он услышал первые выстрелы из “нижнего лагеря” и осознал, что что-то происходит, он спрыгнул вниз в своих шортах. Я подбежал к нему и сказал: “Мира, беги, русские подходят”. Я забрал у него винтовку, и он не сделал ничего, чтобы помешать мне. “Убегай, – сказал я, – но мне нужна винтовка”. Он убежал»[127].

      Очевидно преувеличенную картину развернувшегося сражения создал С. Кон: «Немцы начали прибывать со всех сторон. Развернулась полномасштабная битва… [которая] продолжалась шесть часов»; восставшие якобы убили эсэсовца Зайделя[128] и «других нацистских собак», взяли штурмом арсенал и распределили между собой захваченное оружие[129].

      По-видимому, более реалистичное описание короткого боя и массового побега дал Р. Глацар[130], признававшийся: «Первые минуты [восстания], конечно, были совершенным сумасшествием: взрывались гранаты и бутылки с бензином, повсюду огонь, стрельба. Все настолько сильно отличалось от нашего СКАЧАТЬ