Раубриттер I. Prudentia. Константин Соловьев

Чтение книги онлайн.

      Щелчок – и мир, который он видел во всем спектре инфракрасных волн, более богатый красками, чем лучшие холсты придворных живописцев Аахена, съежился до блеклой палитры, доступной несовершенному человеческому глазу. Еще один – и отключен радиоэфир, этот безбрежный невидимый океан, полнящийся сотнями сигналов и фонтанирующий данными. С каждым щелчком он терял сам себя, точно приговоренный на плахе, от которого императорский палач остро отточенным топором отрубает части тела.

      Отключенная от дальнобойных орудий и зорких радаров, раскаленного реактора и чутких датчиков, его нервная система, казалось, съеживается внутри своей оболочки, возвращаясь к примитивно-рудиментарной форме многоклеточного комка плоти, спрятанного под бронированным колпаком и удерживаемого на месте амортизационной сетью из ремней. Требовалось несколько исполненных тягучего отвращения секунд, чтобы свыкнуться с мыслью, что этот комок плоти, биологические процессы в котором текут без малого двадцать пять лет, и есть он сам.

      Он сам.

      Гримберт, маркграф Туринский.

      Тяжелый шлем «Золотого Тура», защищающий бронекапсулу, медленно отъехал в сторону. Гримберт дождался, когда к кабине подведут трап, и медленно выбрался наружу. Слуги в ливреях с золоченым быком на синем поле почтительно выстроились вокруг доспеха, ожидая, когда его ноги коснутся земли. Кто-то с похвальной почтительностью поднес ему кубок холодного вина, кто-то подставил плечо, кто-то набросил на мокрые плечи, обтянутые черным полимерным гамбезоном[7], белоснежное льняное покрывало.

      Несмотря на то что Гримберт, оказавшись на твердой земле, почти сравнялся с ними в росте, эти люди все еще казались ему недомерками, непропорциональными и жалкими лилипутами – его сознание хоть и разорвало связь с доспехом, все еще воспринимало мир с высоты в четыре с половиной пасса[8], или, считая в грубой, но привычной ему имперской системе, семи метров.

      – Прекрасная победа, мессир.

      Гунтерих склонил голову. С почтительностью, которая приличествует старшему оруженосцу, встречающему своего сеньора из опасной кровопролитной битвы. Даже к выражению на его юном безусом лице нельзя было придраться, сейчас оно изображало ровно то, что и должно было изображать. Но выдало его не выражение лица, не поза и, уж конечно, не голос. Что-то другое. Возможно, блеск глаз, который Гунтерих пытался скрыть.

      «Ложь – это то, что дается мальчишкам тяжелее всего», – подумал Гримберт, мысленно усмехнувшись. Иногда даже тяжелее, чем искусство навигации, картография или тактика.

      – Это не победа, – пробормотал Гримберт, борясь с легким головокружением, естественным после разрыва нейрокоммутации. – Жалкий спектакль. Но, по крайней мере, мне удалось щелкнуть его по носу.

      – Без сомнения, мессир, – подтвердил кутильер. – Он шлепнулся в грязь, как СКАЧАТЬ