Осип Мандельштам: Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы). Глеб Морев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Осип Мандельштам: Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы) - Глеб Морев страница 6

СКАЧАТЬ писателя и необходимости писательства как функции в общественном организме связан и другой, ставший лейтмотивным в литературной среде 1920-х годов, тезис – о депрофессионализации как способе выхода из катастрофы, постигшей социальное бытование литератора в СССР. В том случае, пишет Белый, если бы он не надеялся все-таки найти возможность существовать как писатель, «автор немедленно положил бы перо и старался бы найти себе место среди чистильщиков улиц, чтобы не изнасиловать свою душу суррогатами литературной деятельности»[48]. Свое буквальное воплощение тема перемены статуса получила в произведшем на современников шокирующее впечатление скандальном жесте А.И. Тинякова, сознательно превратившегося в 1926 году из профессионального литератора в профессионального нищего[49]. Случай Тинякова уникален[50]. Большинство вынуждено было довольствоваться как раз «суррогатами литературной деятельности». Одним из таких суррогатов стало в 1920-х обслуживание издательской машины по выпуску переводной литературы, имевшей рыночный спрос, названное в приведенном письме Н.Я. Мандельштам «холостым творчеством».

      Как видим, письмо Н.Я. Мандельштам к Молотову аккумулирует эти, жизненно насущные для литературного быта 1920-х годов темы. Все они, разумеется, напрямую влияли и на построение мандельштамовского биографического текста. К 1930 году найденный им в начале десятилетия ответ на вопрос «как быть писателем» перестал выглядеть удовлетворительным.

      4

      Что я делаю? – писал Мандельштам отцу в конце ноября 1923 года. – Работаю для денег. Кризис тяжелый. Гораздо хуже, чем в прошлом году. Но я уже выровнялся. Опять пошли переводы, статьи и пр. «Литература» мне омерзительна. Мечтаю бросить эту гадость. Последнюю работу для себя я сделал летом. В прошлом году работал для себя еще много. В этом – ни-ни… (III: 386).

      Судя по опубликованным к сегодняшнему дню документальным материалам, переводы, внутреннее рецензирование и газетно-журнальные статьи составляли основной и более-менее стабильный источник доходов Мандельштама на протяжении 1920-х годов – в отличие от крупных, но разовых гонораров за публикацию оригинальных стихотворений и прозы[51]. Письма поэта полны упоминаний о бесконечных редакционно-издательских перипетиях, касающихся переводов; они тяготят Мандельштама, но связаны с необходимым заработком. Мандельштам пользуется поддержкой высокопоставленных советских издательских работников – Ф.М. Конара, М.Б. Вольфсона, В.И. Нарбута[52], входит в тесную кооперацию с Бенедиктом Лившицем, организовавшим в Ленинграде то, что М.А. Кузмин назовет «фабрикой переводов»[53], – фактически конвейер по литературной обработке и переизданию старых переводов зарубежной литературы. К 1928 году такой – пусть и вынужденный – способ существования в литературе приобрел для Мандельштама известную инерцию. Все изменил выход в сентябре 1928 года в издательстве «Земля и фабрика» книги Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель», в основу которой были СКАЧАТЬ

<p>48</p>

Там же.

<p>49</p>

Подробнее см.: Морев Г. Указ. соч. С. 179-201.

<p>50</p>

В том же 1926 году, по словам Н.А. Клюева, он, начав поэму «Деревня», «впервые в жизни вышел на улицу с протянутой рукой за милостыней» (из заявления в Правление ВССП от 20 января 1932 года: Клюев Н. Словесное древо: проза / Сост., подгот. текста и примеч. В.П. Гарнина. СПб., 2003. С. 408). Других подтверждений этого буквального воплощения Клюевым содержащегося в его стихотворении «Стариком, в лохмотья одетый…» (опубл. 1922) образа поэта, просящего милостыню, у нас нет. Однако, даже если принять заявление Клюева на веру и не считать его сделанным под впечатлением громкой истории Тинякова, приходится отметить, что его жест был противоположен тиняковскому: в отличие от Тинякова, демонстративно вставшего с плакатом «Подайте на хлеб писателю, впавшему в нищету» на Литейном проспекте у входа в одно из крупнейших ленинградских издательств, Клюев старался «не попадаться на глаза своим бесчисленным знакомым писателям <…> на задворках Ситного рынка» (Там же). Имеется в то же время свидетельство Б.А. Филиппова (1943) о том, что Клюев показал ему «на одного из нищих <…> и сказал: „Замечательный поэт… Но не может „приспособиться” и жить литературой”» (Николай Клюев: Воспоминания современников ⁄ Сост. П.Е. Поберезкина. М., 2010. С. 305; по всей видимости, речь идет о Тинякове). По воспоминаниям И.М. Гронского, в 1932 году он узнал о том, что Клюев просит милостыню на паперти одной из московских церквей, указывая, что он «русский поэт» (Гронский И.М. О крестьянских писателях ⁄ Публ. М. Никё // Минувшее: Исторический альманах. Paris, 1990. Вып. 8. С. 148). Достоверно известно, что летом 1935 года в Томске Клюев просил «милостыню на кусок хлеба опальному поэту» (Николай Клюев: Воспоминания современников. С. 620). Нет, кажется, и оснований не верить словам из письма поэта Л.Э. Кравченко от 20 января 1935 года: «Я знаю, Вы, как никто, почувствуете мои кровавые слезы, когда я, мокрый от волнения, со страшно бьющимся сердцем, дожив до седин, в первый раз в жизни протянул руку за милостыней…» (Наследие комет: Неизвестное о Николае Клюеве и Анатолии Яре ⁄ [Сост.] Т. Кравченко, А. Михайлов. М.; Томск, 2006. С. 189).

<p>51</p>

См., например, об оценке «по высшей квалификационной ставке – 25 коп. золотом за стихотворную строку» стихов Мандельштама в Госиздате: Динерштейн Е.А. А.К. Воронский: В поисках живой воды. М., 2001. С. 96. С выгодными гонорарными условиями публикации связано настойчивое стремление Мандельштама публиковаться «не где-нибудь, а в Госиздате – главном советском издательстве, претендовавшем на роль абсолютного монополиста в издательском деле», поддержанное в августе 1927 года Н.И. Бухариным (Галушкин А. Из разысканий об О.Э. Мандельштаме. 3: К истории издания книги «Стихотворения» (1928) // «Сохрани мою речь…». М., 2008. Вып. 4/1. С. 177-180).

<p>52</p>

Некоторый фактический материал (который должен быть отделен от сумасбродных концепций автора) собран в статье: Кацис Л.Ф. Проблема выявления политической реальности в документах О.Э. и Н.Я. Мандельштамов о М.Б. Вольфсоне, В.И. Нарбуте, Н.И. Бухарине // Литературный факт. 2020. № 1 (15). С. 310-341. Отметим, что приписывание автором М.Б. Вольфсона к «руководителям советской политической цензуры» не имеет никаких подтверждений.

<p>53</p>

Дневниковая запись 14 февраля 1929 года (цит. по: Летопись. С. 343). «19 книг за 6 лет, не считая редактур», – указывает М.Л. Гаспаров, говоря о переводческой деятельности Мандельштама в 1924-1930 годах (Гаспаров М. О русской поэзии: Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб., 2001. С. 235).