Без грима. Анна Зимова

Чтение книги онлайн.

      – Ерунда. Жалко, курить нельзя, – Миша сел на стул и скрестил длинные худые ноги. – И вообще, тоска тут у тебя. Докторши все поголовно страшные, – добавил он шепотом.

      – Миша, – набрался он духу, – скажи мне, где похоронили Майю?

      – Вроде как на Смоленском кладбище. Не думай об этом, – нахмурился Гришин. – Время вспять не повернешь.

      – Я не могу не думать об этом. Ведь это я ее убил. Тебе первому об этом говорю. Мне даже поделиться этим не с кем – не с Мариной же мне такие вещи обсуждать.

      – Старик, выбей из головы ненужную болезненную дурь. Ты не убийца, понимаешь? Это был несчастный случай – нелепый, трагический, но случай. А не спланированное убийство. Каждый день происходят десятки аварий, и ты просто попал в одну их них. Постарайся думать только о том, что тебе нужно жить дальше.

      Гришина попросили покинуть палату. Он поднял вверх растопыренные вилкой пальцы, что означало у него «прорвемся», и направился к выходу. В его порывистой поступи была грация спешащей куда-то рептилии.

      Его навестил следователь, чтобы расспросить об аварии. Молодой лейтенант Садовников – опрятный брюнет со сдержанными движениями, извинился «за беспокойство» и беседовал с ним не более минуты. Лейтенант задал ему вопрос – как, по его мнению, произошло столкновение. Он честно ответил, что абсолютно уверен в том, что авария случилась из-за того, что «Ниссан» выехал на встречную полосу. Тогда Садовников, покивав головой, как бы в подтверждение собственных мыслей, поинтересовался нейтральным тоном, в каких отношениях он находился с погибшей Майей Коноваленко. На этот вопрос он ограничился лаконичным: «Мы с ней были коллеги, работали в одном театре. Я подвозил ее домой». Находившийся рядом главный врач отделения вежливо, но решительно попросил лейтенанта удалиться, заявив ему, что больной еще слишком слаб. Казалось, Садовников был вполне удовлетворен данными ему ответами, но на прощание многозначительно сказал, что зайдет еще, поскольку необходимо довести расследование до конца.

      Врача, подоспевшего на выручку, звали Яков Карлович; это он сообщил ему, что Майя умерла. Яков Карлович рассказал ему, что его привезли в больницу без сознания, и два дня он находился между жизнью и смертью. Его появление в ожоговой реанимации наделало немало шума – известные артисты, да еще и с такими серьезными травмами, поступали сюда нечасто. Больше всего у него пострадали голова, плечи и верхняя часть груди, где кожа превратилась в один большой ожоговый струп. Расплавившиеся от пламени синтетические футболка и кепка, в которые он был одет, буквально срослись с кожей, покрыв ее черной коркой. Ожоги на лице оказались самыми страшными – здесь были повреждены не только кожные покровы, но и мышечная ткань. Таким образом, процесс лечения, по уверению доктора, грозил затянуться на многие месяцы.

      Яков Карлович казался ему симпатичнее остальных врачей. Это был крепкий старик с бледно-голубыми глазами, увеличенными линзами очков, отчего они казались удивленными. СКАЧАТЬ