Денискины рассказы. Виктор Драгунский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ну, – сказал он, улыбаясь, – возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-либо боксёр, но в одном могу заверить вас абсолютно твёрдо: славы Ивана Козловского он не добьётся. Никогда!

      Мама ужасно покраснела и сказала:

      – Ну, это мы ещё увидим!

      А когда мы шли домой, я всё думал:

      «Неужели Козловский поёт громче меня?»

      Тайное становится явным

      Я услышал, как мама в коридоре сказала кому-то:

      – …Тайное всегда становится явным.

      И когда она вошла в комнату, я спросил:

      – Что это значит, мама: тайное становится явным?

      – А это значит, что, если кто поступает нечестно, всё равно про него это узнают, и будет ему очень стыдно, и он понесёт наказание, – сказала мама. – Понял?.. Ложись-ка спать!

      Я вычистил зубы, лёг спать, но не спал, а всё время думал: как же так получается, что тайное становится явным? И я долго не спал, а когда проснулся, опять вычистил зубы и стал завтракать. Было утро, папа был уже на работе, и мы с мамой были одни.

      Сначала я съел яйцо. Это было ещё терпимо, потому что я выел один желток, а белок раскромсал со скорлупой так, чтобы его не было видно. Но потом мама принесла целую тарелку манной каши.

      – Ешь! – сказала мама. – Безо всяких разговоров!

      Я сказал:

      – Видеть не могу манную кашу!

      Но мама закричала:

      – Посмотри, на кого ты стал похож! Вылитый кощей! Ешь. Ты должен поправиться.

      Я сказал:

      – Я ею давлюсь!..

      Тогда мама села со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила:

      – Хочешь, пойдём с тобой в Кремль?

      Ну ещё бы… Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле Царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И ещё там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме:

      – Конечно, хочу в Кремль! Даже очень.

      Тогда мама улыбнулась:

      – Ну вот, ешь всю кашу до конца, и пойдём. А я пока посуду вымою. Только помни – ты должен съесть всё до дна!

      И мама ушла на кухню.

      А я остался с кашей наедине. Я пошлёпал её ложкой. Потом посолил. Попробовал – ну, невозможно есть. Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, пригубил. Ещё хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю.

      А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил её. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Всё равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, всё можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял СКАЧАТЬ